На острие клина

7. Писатели и их книги.
  Писателей можно приблизительно разделять на правильных и непра-
вильных. Неправильные стремятся впечатлить читателя, правильные
-- впечатлить и научить хорошему. Правильным приходится труднее, 
поэтому неправильные обычно впечатляют больше. Зато правильные 
бездари имеют возможность оправдывать своей правильностью свой
неуспех.


7.1. Борух Спиноза.
  Борух мне бесконечно мил тем, что, в отличие от большинства 
других философов, зарабатывал на жизнь простым ремесленным 
трудом: шлифовал линзы.

                            *  *  *

  Из "Политического трактата":
  "Философы смотрят на волнующие нас аффекты как на пороки, в 
которые люди впадают по своей вине; поэтому они имеют обыкновение
высмеивать их, порицать или клясть (последним занимаются те, кто
не прочь надеть личину святости). Превознося таким образом на все 
лады ту человеческую природу, которой нигде нет, и позоря ту, ко-
торая существует в действительности, они убеждены, что предаются 
самому возвышенному делу и достигают вершины мудрости." (гл. I, 
1)
  "Я постоянно старался не осмеивать человеческих поступков, не 
огорчаться ими и не клясть их, а понимать." (гл. I, 4)
  "Государство, благоденствие которого зависит от чьей-либо спра-
ведливости и дела которого могут вестись надлежащим образом
только при том условии, что занимающиеся ими захотят действовать
добросовестно, будет наименее устойчивым." (гл. I, 6)
  "Каждая естественная вещь имеет от природы столько права, 
сколько имеет мощи для существования и действования; ибо мощь 
каждой естественной вещи, которой она существует и действует,
есть не что иное, как сама мощь Бога..." (гл. II, 3) (Здесь
мы с Борухом не совпадаем.)
  "В настоящее время у иудеев нет ровно ничего, что они могли бы
приписать себе как преимущество перед всеми нациями. Что же каса-
ется того, что они, будучи рассеяны и не составляя государства, в
продолжение стольких лет сохранялись, то это нисколько не удиви-
тельно после того, как они настолько обособились от всех наций,
что возбудили к себе ненависть всех, и притом не только внешними
обрядами, противоположными обрядам других наций, но и признаком
обрезания, который они добросовестно соблюдают. А что их очень
сохраняет ненависть наций, это подтвердил теперь опыт."
("Богословско-политический трактат", гл. II)
  Здесь мы с Борухом тоже не совпадаем. Способность к самокритике 
-- очень хорошее качество человека, но чтобы не найти у соплемен-
ников ни одного преимущества перед другими нациями, надо всего
лишь не хотеть его найти. А если захочешь, то непременно найдёшь.
  Наверное, сначала иудеи всё-таки обособлялись, далее это
возбуждало ненависть окружающих, и только потом эта ненависть
способствовала обособлению иудеев. Так что сохранение иудеями
своих этнических особенностей -- это, как ни крути, результат их
собственных усилий: то самое преимущество, которого Спиноза не
смог разглядеть.
  Ещё неправильное у Спинозы:
  "Академии, основываемые на государственный счёт, учреждаются 
не столько для развития умов, сколько для их обуздания. Напротив,
в свободном государстве науки и искусства достигают высшего
развития тогда, когда каждому желающему разрешается обучать
публично, причём расходы и риск потери репутации -- уже его
личное дело." ("Политический трактат", гл. VIII.49)
  Умы нуждаются и в развитии, и в обуздании. Обуздание должно 
быть в интересах носителей этих умов, а также в интересах
общества, а не его ущербной "верхушки". Что же касается свободы
частного преподавания, то она ведёт к тому же самому, к чему
ведёт и свобода частной торговли вообще: значительная часть
товара оказывается порченой, малополезной, вредной, но убеди-
тельно представляемой продавцами как что-то качественное и
нужное. Жизнь у каждого человека одна, и испортить её начало
получением псевдообразования -- слишком большая цена за возмож-
ность образовательных экспериментов в обществе.


7.2. Александр Суворов.

              Дай мне любого, самого прославленного мужа -- и я 
          скажу тебе, ЧТО его век прощал ему и на что намеренно 
          закрывал глаза. Я укажу тебе много таких, кому изъяны
          не повредили, и даже таких, кому они были на пользу; 
          (...) кто попробует все исправить, тот все разрушит: 
          изъяны здесь так неотделимы от достоинств, что потянут 
          их за собою.

                                Сенека. "Письма Луцилию" (114).

  Нижеследующие заметки -- отнюдь не месть литвина, потомка 
косинеров, а всего лишь следствие фундаментальной привычки 
противоречить.

                            *  *  * 

  Из предисловия некого О. Л. Сарина к книге "Походы и сражения 
в письмах и записках", автором которой значится А. В. Суворов
("сражения в письмах" отнесём на счёт составителя сборника): 
"Суворовская 'Наука побеждать', обобщившая всё лучшее, наиболее
прогрессивное, что было в то время в военном искусстве, относится
к творениям, которые живут веками и в которых каждое новое поко-
ление находит руководящие идеи, помогающие ему решать актуальные
современные задачи." Во как! С дрожью в конечностях открыл я эту
"Науку побеждать":
  "Исправься! Бей сбор! По команде, по флигельману. По барабану."
(Не иначе, выражение "мне это по барабану" в смысле "меня это
не волнует" пошло из "Науки побеждать". Но вам ведь это "по фли-
гельману".)
  "Атакуй первую неприятельскую линию в штыки! Ура! Взводные ко-
мандиры: коли! коли! Рядовые: ура! Громкогласно. Краткой отбой!" 
(Иначе говоря, в бою главное -- правильно кричать.)
  "Ступай! Ступай! Атакуй в штыки! Ура!" (Всё гениальное просто.)
  "Пуля -- дура, штык молодец." (Этот афоризм впечатлял, но запо-
минали его без контекста, из-за чего некоторые командиры соблаз-
нялись атаковать "по-суворовски" и в 1914-м, и даже в 1941-м.)
  "Трое наскачут: первого заколи, второго застрели, третьему 
штыком карачун." (Указания к тому, в какой момент надо делать 
карачун. Кстати, по-моему, лучше наоборот: первого застрелить,
второго заколоть. Третьему -- карачун, так и быть.)
  "Пехота, коли в штыки, кавалерия тут и есть. Ущелья на версту 
нет, картечи через голову -- пушки твои. Обыкновенно кавалерия
врубается прежде, пехота за ней бежит, только везде строй. Кава-
лерия должна действовать всюду, как пехота, исключая зыби; там
кони на подводах. Казаки везде пролезут." (В настоящее время 
считается, что везде пролезают не казаки, а евреи. Некоторые 
евреи пролезают даже в казаки. А почему кони преодолевают зыби 
на подводах, и кто эти подводы тянет, сегодня, наверное, уже не 
понять.)
  О тактических инновациях негодяя Буонапарте:
  "Баталия в поле: линиею против регулярных, кареями против ба-
сурман, колонн нет (...) Есть безбожные, ветренные, сумасбродные
французишки. Они воюют на немцев и иных колоннами. Естьли бы нам 
случилось против них, то надобно нам их бить колоннами ж." (Кос-
венное признание того, что колонны всё-таки эффективнее "линий".)
  Из примечания к "Науке побеждать": "...текст, сохранившийся 
в ЦГВИА, содержит немало ошибок и искажений; искажения и явные 
ошибки исправлены." Иначе говоря, читаешь непонятно чьё.

                            *  *  * 

  На самом деле суворовская "наука побеждать" сводилась в основ-
ном к следующему:
1. Быть любимцем у солдат. 
2. Внушать всем мысль о своем полководческом таланте, о своей
   непобедимости. Держаться особенным человеком, гением.
3. Проникновенно напоминать солдатам, что они богатыри и что их 
   смерть фигня по сравнению с радостью победы и безымянной 
   славой.
4. Вести кое-какую боевую подготовку, насколько это возможно не 
   в ущерб декоративной функции вооружённых сил ("тяжело в учении 
   -- легко в бою").
5. Наваливаться на неприятеля изо всех сил при первой возможности 
   -- не дожидаясь подхода своих основных сил, резервов, обозов,
   артиллерии, союзников и т. п. И не тратя времени на перезаряд-
   ку ружий (отсюда "пуля -- дура, штык молодец").
6. Рвать пупок за Россию.

                            *  *  * 

  Папа генералиссимуса, Василий Иванович Суворов "...при императ-
рице Елисавете Петровне употреблён был бригадиром и генерал-майо-
ром по военной коллегии, генерал-поручиком и кавалером св. Анны и
св. Александра, в войне с прусским королём -- главным при прови-
антском департаменте и губернатором Прусского королевства. Ныне в 
потомственные роды славно державствующею мудрою и великою импе-
ратрицею поизведён он был лейб-гвардии в Преображенский полк 
премьер-майором, лейб-гвардии в Измайловский подполковником, 
генераланшефом и сенатором..." ("Автобиография" генералиссимуса, 
1790)
  В службу будущий великий полководец поступил не куда-нибудь, а 
в лейб-гвардии Семёновский полк.
  Сохранилось донесение В. И. Суворова от 7 марта 1760 г. "импе-
ратрице Елизавете об исполнении её рескрипта относительно опреде-
ления А. В. Суворова в полк при заграничной армии". Чин у млад-
шего Суворова в то время был уже подполковничий (в 30 лет) -- это 
к вопросу о якобы длительном засиживании будущего полководца в 
малых чинах. Впрочем, для сына сенатора и генерал-аншефа быть в
тридцать лет подполковником -- это, наверное, и в самом деле 
чёрт знает что. А быстрое продвижение по службе кончилось, навер-
ное, потому что с папой-сенатором случился карачун.

                            *  *  *

  Из опусов будущего генералиссимуса ("Полковое учреждение", 
1764-1765):
  "Гранодерам усы иметь полные, по обрез между верхней и нижней 
губы, нафабренные, зачесанные вверх и несколько на обе стороны
вкось. В середине, под носом, посередине губы выбривать на одну
6-ю долю вершка."
  Об имуществе солдата:
  "Для убирания волосов гребень, кусочик вакс-помады, то есть 
свещного сала, слитого с воском, токмо в нем столь мало воску, 
чтоб вакс-помад был больше слаб, нежели крепок, и пудры четверть 
фунта с кисточкою в мешечке."
  "Для починки мундира несколько игол в игольнике или па суконке 
и ниток в узолке с кусочком воску. Большие иглы и нитки служат 
для буклей у волосов, а воск для натирания сумы и вакс-помады."
  "Для чищенья ремней ножик, мелу полфунта, клею мездрильного 
четверть фунта и для натирания и лощения ремней и сумной кожи 
зубок свиной. И для перетирания щеточку из щетины."
  "Для усов ступочка фарбы с гребенкою."
  "Для чищения обуви щеточка и ступочка ваксы."
  "Для чищенья железа и меди терку и мелкого песку маленькой 
мешечик и лоскуток суконца и жженой глины кусочик с щеточкою для 
меди."
  Там же о боевой подготовке:
  "С 1 апреля портупеи по камзолу, у кафтанов застегнуты лацканы, 
а отворочены от лацканов по две петли вверху, с 15 апреля у каф-
танов лацканы расстегнуты, а только вверху застегнуты первые два 
крючка, и в белых штанах; с 1 мая до 15 августа в камзолах и 
белых штанах. С 15 августа до 1 сентября кафтаны надеты. Лацканы 
расстегнуты и грудь на двух крючках. С 15 сентября в красных шта-
нах. Лацканы застегнуты и края на две пуговицы отворочены. А с 1 
сентября портупеи по кафтану."
  Говоря современным разболтанным языком, наш "природный русак",
похоже, от всего подобного ТАЩИЛСЯ. И ещё: получается, букли в
русской армии появились задолго до Павла I. Но может, про букли
было приписано потом.
  В том же документе излагается суворовская "теория приказа":
  "Вся твердость воинского правления основана на послушании, ко-
торое должно быть содержано свято. Того ради никакой подчиненной 
пред своим вышним на отдаваемой какой приказ да не дерзает не 
токмо спорить или прекословить, но и рассуждать, а паче оной опо-
рачивать после в каком бы месте то ни было, но токмо повеленное 
неукоснительно исполнять. Иное есть представление, которое всюду 
в пристойное время, какого бы чину кто ни был, пред своим началь-
ником к лутчему и кратко чинить похвально, однако и то чинить с 
великим рассмотрением, дабы не имело виду какого непослушания. От 
послушания родитца попечительное и непринужденное наблюдение каж-
дого своей должности из его честолюбия в ее совершенстве; а в сем 
замыкается весь воинский распорядок." (Глава IV, параграф I, 
пункт 1)
  В свете приведенного рассуждения становится чуть более понятной 
русская катастрофа 1941-го года: в Красной Армии все сверху дони-
зу, вдохновившись трудами генералиссимуса, старались пуще всего, 
чтоб не случилось "какого непослушания".
  Там же:
  "Мелд-ефрейтер всегда с ружьем без штыка. Должность его состоит 
в том, чтоб он, сделавши ружьем на караул, умел смело и громко 
рапортовать, исправно принять приказ, потом сделать на плечо, на-
право, налево или направо кругом, а более нигде по темпам поворо-
тов не делать, итти, куда надлежит." (гл. IV, параграф V, пункт 
20) То есть главное для мелд-ефрейтора -- не в том, чтобы запом-
нить (или даже понять) приказ и передать его как можно быстрее, 
стараясь не подвернуть ноги и не нарваться на вражескую пулю, а в 
том, чтобы "сделать на плечо" и т. д. "Екатерининские орлы" одер-
живали свои победы не потому, что пропитались суворовской "наукой 
побеждать", а потому что им противостояли такие же затюканные 
специалисты по "деланию на плечо".
  Есть в рассматриваемом документе, конечно, и здравое. К примеру:
"Умеренное военное наказание, смешенное с ясным и кратким истол-
кованием погрешности, более тронет честолюбивого солдата, нежели
жестокость, приводящая оного в отчаяние." (гл. 4, параграф 1,
пункт 6)

                            *  *  * 

  Военное искусство во времена Суворова (да и не только тогда,
а в "цивилизованном обществе", скорее, всегда -- правда, теперь 
немного меньше, чем прежде) было действительно разновидностью 
искусства -- чем-то средним между декоративно-прикладным и 
балетом. Основной функцией военнослужащего было украшение (фаса-
дов, интерьеров, площадей и пр.), а война являлась чем-то третье-
степенным. Униформа, уставы, даже оружие всегда создавались таки-
ми, чтобы в наибольшей степени отвечать указанной декоративной 
функции, пусть это и оказывалось зачастую явно в ущерб боевой 
способности. Существенный сдвиг в сторону рациональности произо-
шёл только в окопах Первой Мировой войны, но и после этого абсур-
дистской дури в военном деле осталось ещё очень много -- слишком
много для того, чтобы можно было говорить, что вооружённые силы 
-- это для остального общества образец утилитарности, здравости, 
эффективности, надёжности, порядка и т. п. Хуже того, имеют место
многочисленные случаи отката к прежним дурацким позициям. К 
примеру, поля у фуражек на постсоветском пространстве стали после
свержения Советской власти в два раза шире. А ещё в армиях заве-
лись группы публичного жонглирования карабинами для развлечения
простонародья. А ещё в России какие-то "Стрижи" и "Витязи"
фигурно пилотируют на авиационных праздниках и "салонах" вместо
того, чтобы упражняться в боевой работе и давать упражняться 
другим.

                            *  *  *  

  А вот Суворов силится выразить какие-то гениальные тактические
мысли:
  "Подвержен сам опасаться через разделение его сил впадения 
нашего с превосходным отрядом в оную."
  "Резервы имеют их дирекции на центральные пункты и к передо-
вым оборонительным постам по переменяющимся обстоятельствам."
(1791 г., из плана оборонительных мероприятий в Финляндии)
  Понять, о чём он, можно лишь приблизительно. Наверное, таким
образом у подчинённых офицеров развивалась самостоятельность
мышления.
  Особенности суворовского стиля: 1) отрывистость, 2) неимоверная 
склонность употреблять иностранные слова (из-за чего к сборнику
его документов составитель был вынужден приложить толковый сло-
варь "языка Суворова", где не одни только устаревшие термины). 
Может, тогда все так писали? Отнюдь: даже у него встречаются 
более-менее гладкие тексты (надо полагать, что сочинял он их не 
сам; или же при написании их был немного не в себе; а может, его 
всего лишь впоследствии подредактировали из большой любви к 
Отечеству).
  В предисловии к сборнику "А. В. Суворов. Походы и сражения..."
говорится об особенностях суворовской речи следующее: "...нужно 
иметь в виду, что как автобиография, так и другие суворовские 
документы, написанные им самим, не подвергались правкам и лите-
ратурной обработке, а потому, если смотреть на них с нынешних 
позиций, может показаться, что содержат немало стилистических 
погрешностей." В самом деле: мне только КАЖЕТСЯ.

                            *  *  *  

  А эта детская война Суворова с зеркалами! У Дениса Давыдова
("Встреча с великим Суворовым", 1):
  "Когда старость и думы покрыли чело его сединами и морщинами, 
достойными наблюдения Лафатера, он возненавидел зеркала, которые
надлежало выносить из занимаемых им покоев или закрывать полот-
ном, и часы, которые также выносили из занимаемых им комнат. 
Многим эти оригинальные причуды казались весьма странными; они 
относили их к своенравию Суворова. Обладая в высшей степени духом 
предприятия, он, подобно свежему юноше, избегал всего того, что 
напоминало ему о времени, и изгонял мысль, что жизнь его уже 
приближается к концу. Он не любил зеркал, вероятно, потому, что 
мысль увидеть себя в них стариком могла невольно охладить в нем 
юношеский пыл, убить в нем дух предприятия, который требовал всей 
мощи душевной, всей любви к случайностям, которые были свойствен-
ны лишь молодости."

                            *  *  *  

  Люди алчут иметь прекрасные образцы и очень сердятся, когда
им указываешь на то, что их образцы местами хороши, но в целом
не прекрасны. Стать действительно прекрасным образцом НЕВОЗМОЖНО:
если ты будешь во всём хорош сообразно распространённым представ-
лениям о том, что такое хорошо и что такое плохо, то наверняка не 
"вырастешь" и не прославишься, и никто не узнает о том, какой ты 
безукоризненный человек. Если вы хотите иметь настоящие прекрас-
ные образцы, то либо измените своё представление о прекрасном, 
либо устройте общество так, чтобы ваше нынешнее, непрактичное 
представление об идеале могло служить эффективным "руководством 
к действию". Своей надрывной ложью вы к этому не приблизитесь.

                            *  *  *

  О том, как трудно работать с людьми.
  22 мая 2006 г. вздумалось мне выставить кое-что из вышеприве-
денного текста на одном "военно-историческом форуме". Сразу же 
налететела куча возбуждённых экспертов по Суворову и стала напе-
ребой указывать мне на то, что я невежда, ахинейщик, шут и вообще
отвратительный человек, которого надо отовсюду гнать, даже из
очереди на сдачу бутылок. А когда я начал выражать по этому
поводу своё удивление, меня тут же отключили на целую неделю.
  Пришлось написать владельцу сайта следующее письмо:
  "23 мая я объявил на форуме тему 'А каким был на самом деле 
Александр Суворов?'. Ваши завсегдатаи стали очень болезненно
реагировать на мои тексты. Я полагал, что у вас публика почище,
но не повезло. Такое случается. Разумеется, было очень забавно
узнать о себе на форуме кое-что новое, но когда я в ответ на
высказанное подозрение в наличии у меня 'нетрадиционной ориента-
ции' полюбопытствовал, по каким признакам мой оппонент её
определяет и не пробовал ли он поискать их у себя, какая-то Катя,
исполняющая функцию модератора, и вовсе закрыла мне доступ на
форум."
  "Конечно, на своём междусобойчике вы в праве устанавливать хоть 
двойные, хоть тройные стандарты и выбирать себе компанию по
вкусу, но мне всё-таки не очень нравится, когда кто-то подменяет
конкретную критику оскорблениями, а у меня нет возможности
объяснить ему его ошибку, тем более что А. В. Суворова я в
гомосексуализме не обвинял. Впрочем, когда люди НЕ ХОТЯТ понять,
то объяснять бесполезно. Поскольку меня интересовала на вашем
форуме возможность что-то обсудить, а не возможность поругаться,
у меня пропал к нему интерес. Прошу удалить мою тему и вычеркнуть
меня из списка участников. Заранее благодарен."
  Вообще, если высказываешь на форуме что-то нетривиальное, 
задевающее, то можно быть уверенным в том, что тебя обгадят. Чем
сильнее заденешь, тем больше и тем агрессивнее будет набежавшая
толпа интернет-шавок, радующихся поводу безнаказанно потявкать
(выжать максимум из того обстоятельства, что ты пока не можешь
сломать стул об их головы).

                            *  *  *

  Из того, что успело попасть в форумную "дискуссию" о Суворове:
  У всякой личности есть достоинства и недостатки, у всякого 
общественного события -- парадная и изнаночная сторона. Если 
обращать внимание только на одну сторону феноменов, то представ-
ления о них заведомо не будут адекватными. В мире мифов жить
приятно, но опасно; мир фактов менее приятен, но зато в нём
обычно легче выжить. В мире мифов хорошо устраиваются только
замполиты, священники, популярные философы и прочие штатные
пропагандисты, а остальным людям лучше напрягать мозги над
постижением того, что есть (было, будет) на самом деле. Я снова
неправ?
  Сегодня людей делят на своих и чужих в зависимости от того, 
какие мифы они поддерживают. Мне думается, что тяготение к мифам
-- один из самых больших дефектов современного мышления. Зуд
разоблачительства -- всего лишь дополнение к зуду мифотворчества:
где нет мифов, там нечего разоблачать; там просто обсуждают
вопросы.
  Я предполагаю большую роль мифов в разрушении России. Чем ярче
миф, тем тяжелее последствия его разоблачения (если до такового
доходит). Всякий миф -- это мина, ждущая своего часа. Где много
мифов, туда с правдой уже вряд ли протиснешься, потому что хоть
какому-нибудь из мифов она не будет соответствовать.
  Если форум -- пропагандистский, тогда я без претензий. А если
аналитический, тогда ой. Суворов -- личность без недостатков?
Совсем?!!! Или говорить о его недостатках -- табу? Или говорить о
них можно, но не всем, а только людям, проверенным и утверждённым
особой комиссией? И говорить не публично, а на подпольной кухне?

  "А самое главное -- Суворов побеждал."
  Самое главное? А если кто терпел поражение -- тот плохой, что 
ли? Между тем, бывают победы, что хуже поражений, особенно если
рассматривать их в широком контексте. И бывают ситуации, когда не
проиграть невозможно, но люди всё-таки сражаются. Наконец, за
битого двух небитых дают. Ваше "Суворов побеждал" хорошо для
пропаганды, интересно для анализа, но в иных отношениях мало что
значит. Суворов побеждал, а Россия теперь -- в жо... Как же так?! 
А вот как: основная проблема России -- не дороги и не "воруют", 
а русские благонамеренные дураки. Особенно патриоты. Особенно те,
кто начитан и потому производит положительное впечатление на
других дураков. Я не о вас: ошибаются не только дураки (и даже НЕ
СТОЛЬКО дураки, потому что дураки живут коллективным умом и если
ошибаются, то скопом, а в этом случае индивидуальная ошибка не
заметна, поскольку списывается на эпоху).

                            *  *  *

  Из того, что не успело попасть в форумную "дискуссию" о 
Суворове:
  "И ваши претензии довольно комичны."
  Мои претензии на что? Вы можете объяснить, какие претензии вам
удалось разглядеть и почему они показались комичными? Вы в самом
деле смеялись или только скалились, как я? Что до меня, то мне 
показалось комичным отнесение корявых суворовских наставлений 
рядовому составу "к творениям, которые живут веками и в которых 
каждое новое поколение находит руководящие идеи, помогающие ему 
решать актуальные современные задачи". Но я, конечно, не прав:
нет в этом ничего смешного, если из малозначительного историчес-
кого документа, написанного в странном стиле, делают "военную
Библию" и, среди прочего, восхищаются тем, как Суворов капает 
на мозги солдатам, чтобы те охотнее шли убивать и быть убитыми 
(у вас об этом документе: "'Политработа' построена на искусном
смешении апелляций к религиозному долгу, напоминаний о 'чести и
славе' и обещании добычи."). Вы случаем не из замполитов?

  Я считаю, что солдату из крепостных рвать пупок за царскую Рос-
сию большого резона не было и что следовало очень основательно
промыть ему мозги, чтобы он торопился в бой. (Я также считаю, что
и за нынешнюю Россию рвать пупок под пулями где-нибудь на Кавказе
в интересах московских олигархов -- дело сомнительное.)

  Надо заметить, Суворов для меня не совсем свой: мои предки, 
скорее всего, сражались против Суворова на стороне Речи Посполи-
той. И даже под Бородино, возможно, были с Наполеоном, а не с 
Кутузовым. А ещё такое вот случалось: в 1604 и 1607 годах они с 
Лжедмитриями на Москву ходили. 

  "Но полководца всё-таки оценивают по способности побеждать."
  Значит, по способности достойно держаться до конца в ситуации,
когда победить невозможно, а уйти нельзя, полководца не оценива-
ют? То есть, к примеру, царь спартанцев Леонид и Евпатий Коловрат
-- не совсем хорошие полководцы? И что прикажете делать полковод-
цу, если выпадает безнадёжная ситуация? Уклониться от боя, чтобы
сохранить ситуацию непобедимого? Я считаю, что если полководец
проигрывал сражения, это ещё не означает, что он как полководец
хуже Суворова. Для пропаганды ваше "Суворов побеждал" сойдёт, для 
серьёзных выводов -- никак.
  При оценке полководца надо бы учитывать, наряду с другими
качествами, его способность...
1) беречь солдат;
2) не портить репутации страны;
3) вносить здравую лепту во внутриполитическую жизнь страны
   (чтобы страна не ввязывалась лишний раз в войны);
4) достигать целей без боя.
 
   В Суворове меня отталкивает, среди прочего, его стремление
воевать. Военный человек может отличиться и на поприще военного
строительства (успехи на нём распугивают потенциальных противни-
ков), но Суворову хотелось именно боевых побед. Суворов рвался в
бой (кстати, большинству военных это не свойственно). Такие люди
тоже бывают очень полезны, но лишь при условии, что не они опре-
деляют военную политику.
  Мне более симпатичны Наполеон I и Михаил Кутузов: первый --
своей широтой, второй -- своей неблестящестью, осмотрительностью.
  У Суворова бросаются в глаза стремление высунуться, похвальба
и пылкий патриотизм. Последний -- средство 1) самооправдания, 
2) побуждения солдат к выполнению роли пушечного мяса.
  Кстати, побеждал Суворов не всегда. Проиграть сражение ему и в 
самом деле не довелось, а вот в малых операциях большие неудачи 
случались. К примеру, 10 февраля 1771 г. он сообщил начальству 
следующее: "Вашему высокопревосходительству доношу. Замка 
Ланскоронского нам взять не удалось. Убитых имею: ..."
  Поскольку официоз, как правило, лжив, и чем больше пафоса, тем
больше за ним чего-нибудь скрывается, то вполне закономерно пред-
полагать, что в случае с Суворовым тоже что-нибудь преувеличили,
приуменьшили, скрыли, домыслили  в пропагандистских целях. Или не
так?
  Если быть точным, у меня неприятие не к Суворову (по отношению 
к нему у меня всего лишь отсутствует восторг), а к поверхностным 
патриотам, которые с ним носятся. Александр Суворов -- личность 
выдающаяся, но со странностями и приукрашенная. Это обычное дело, 
поскольку странности -- отчасти средство прорыва в выдающиеся 
люди, отчасти расплата за целеустремлённость и перенапряжение.
  Кому пристало критиковать великую личность? Варианты:
1) другой великой личности, если она не попала в великие 
   посмертно;
2) специалисту, потратившему жизнь на изучение этой великой 
   личности вместо того, чтобы самому попробовать стать великим;
3) любому желающему, если он чувствует потребность в этом и не 
   мешает государству использовать великую личность как средство 
   капания гражданам на мозги, а вдобавок не задевает пламенных 
   патриотов, которым чихать на доводы.

  Если кто-то не приемлет того, чтобы о нём судили все, кому не
лень, тот должен стараться не попасть в великие (а если нечаянно
попадёт, должен срочно ретироваться). Или же пусть сделает
невозможное: станет безупречным.

                            *  *  *

  Суворов -- этакий человек войны, для которого вне войны мало 
что существовало. Надо заметить, большинство военных воевать не
любят: они любят быть военными. У многих даже желание быть воен-
ными со временем пропадает, но деваться больше некуда. Поэтому
если живчик-службист, вроде Суворова, оказывается в командирах, 
подчинённые его обожают не очень: он, конечно, не ворует, но зато
своими поручениями очень даже ДОСТАЁТ. Жизнь офицеров оказывается
отравленной. Офицерам, особенно если они уже немного в возрасте,
хочется, как правило, не поскорее прославиться, а просто жить и
проводить больше времени дома, с семьёй или болтаться по личным
делам, а живчику надо непременно быть лучшим -- и чтоб все рвали
пупок, как он сам. Оно бы для Родины и хорошо, да только есть
несколько нюансов. Во-первых, в вооружённых силах имеет удиви-
тельное обыкновение накапливаться абсурд, так что соблюдать пред-
писанный армейский порядок в полной мере значит напрасно изнурять
людей и лишать их тем самым возможности направить энергию на
что-то полезное. Вообще, рвение хорошо, когда в меру и не чужими
руками. Во-вторых, человек, как правило, воюет для того, чтобы
жить, а не живёт для того, чтобы воевать (как Суворов), и если
людям приходится служить не совсем так, как им хочется, то имеет
место постоянный психологический дискомфорт, что чревато внешне
немотивированными вспышками агрессивности, пьянством, преждевре-
менными уходами в отставку, заговорами, бунтами, дезертирством,
выстрелами в спину и даже предательством. Хорошо, если подобный
командир понимает, что надо подбирать себе подчинённых такого же
склада, как сам. Если же у него зуд воспитательства, то результат
бывает иногда и печальный.

                            *  *  *

  Могут сказать: не время крушить русские мифы. Отнюдь: лучше 
покончить поскорее с теми, какие остались, и начать опираться на 
правду. Чем правда отличается от мифа? Тем, что её можно спокойно
обсуждать, уточнять, опровергать. Позиция, основывающаяся на 
стремлении к истине, от критики только укрепляется, поэтому про-
тивникам критиковать её БЕСПОЛЕЗНО. А что делать с экзальтирован-
ными личностями, которым нужен именно миф? Не знаю. Может, форми-
ровать из них штурмовые группы, чтоб не подзуживали других, а
пёрлись вперёд сами? Нет, нельзя: наверняка втянут всех в 
какое-нибудь непотребство.
  Мифы -- как танки: бывают очень эффективны, но лишь при опре-
делённых условиях, а если условий нет, то оказываются бесполезны 
или даже вредны.
  Можно сплотиться вокруг мифа, как вокруг знамени, и благодаря
этому победить, если повезёт. Но чтобы развивать или хотя бы со-
хранять свой успех, требуется не верность мифу, а реалистическое 
мышление, в частности, способность подвергать миф сомнению.
  Большинство людей слабо различает границу между мифом и реаль-
ностью. Мифотворцы намеренно сглаживают эту границу: пристраивают
миф к реальной картине, так что даже при большой бдительности
бывает трудно заметить, что ты уже не на зыбкой почве фактов, а
на твёрдой почве удобных фикций.
  Конечно, миф всегда привлекательнее реальности: миф -- закон-
ченный, яркий, желанный, проникновенный, а реальная картина
обычно грешит неполнотой, блеклостью, несимпатичными деталями.
  Браться спасать Россию, опираясь на догматическую идеологию и
набор мифов, -- то же, что пытаться доехать до удалённого места 
на автомобиле с заклинившим рулём, да ещё по пересечённой мест-
ности: если повезёт и угадаешь направление, то непременно цели 
достигнешь. А если не повезёт? Представляется более надёжным
развитие людям мозгов и построение эффективной социальной
организации, так чтобы думающее меньшинство могло корректировать
маршрут движения, а заодно и представление о цели.


                            *  *  *
  С ещё одного форума:
12.06.2006:
  "Суворов очень почитаем не только у русских:
1. Свой титул графа Священной Римской империи он получил от
   астрийского имрератора за разгром турок при Фокшанах и Рымнике 
   (за это же он пучил титул графа Рымникского от матушки иперат-
   рицы) и чтится австияками как спаситель нации.
2. Свой титул князя Италийского он получил по ходатайству Папы
   римского за освобождение Италии. И, как заявлял Папа римский 
   Лев XIII, 'Память о Суворове жива в Италии и никогда не умрет; 
   по крайней мере, в Ватикане она будет жить всегда'."
3. Швейцарцы чтят Суворова за создание швейцарской регулярной
   армии и уже 200 лет офицерские школы в Швейцарии называются
   'Суворовские училища' (к сожалению русские оказались менее
   благодарные и этот термин стали использовать только 50 лет 
   назад)."
  Действительно, австрияки испытывали к Суворову такую огромную
благодарность, что уже через 13 лет они оказались в союзниках 
Наполеона во время его похода в Россию в 1812 г. А ведь тогда в 
русской армии ещё служили -- и даже сражались под Бородино! -- 
некоторые из тех, кто спасал австрийскую нацию вместе с 
Суворовым.
  На самом деле никакого культа Александра Суворова -- и даже 
сколько-нибудь заметной памяти о нём -- в Австрии нет. Есть
культы собственых полководцев: Евгения Савойского, маршала
Радецкого и др. В Венском музее военной истории имеется много
материалов, к примеру, по Наполеону, а по Суворову не припомина-
ется ничего, хотя, вообще говоря, русская историческая тема в
Австрии присутствует. В частности, есть вполне ухоженные захоро-
нения советских солдат в центре Вены и на венском Центральном 
кладбище. Есть ряд приличных экспонатов из времён 1-й и 2-й Миро-
вых войн в музее военной истории. Кстати, висят памятные доски
Яну Собесскому, воинам Речи Посполитой, украинским казакам за
разгром турок под Веной в 1683 г.). А вот по поводу Суворова --
пусто.
  Между прочим, Наполеон был женат на австрийской принцессе 
Марии-Луизе и венчался с нею не где-нибудь, а в Вене, так что 
австрийцам он вроде родственника. Во всяком случае, не чудовище,
хоть и бил их в сражениях. А Суворов, получается, никто. Но
почему? Не потому ли, что он русский военный гений? Нет, всего
лишь потому, что в насыщенной войнами истории Австрии участие
Суворова было только мелким эпизодом.
  Об итальянских поклонниках Суворова. Не представляю, как могла
сохраниться у итальянцев добрая память о Суворове, если он воевал
на стороне австрийцев, которые были головной болью Италии вплоть
до 1860-х. Если Суворов помог антифранцузской партии в Италии,
это ещё не значит, что он помог Италии. Италию он освобождал от
французов для австрийцев. Продолжительность австрийского "ига" в
Италии:
    Венеция (1797-1866);
    Ломбардия (1714-1859);
    Тоскана (1737-1860).

  Кстати, итальянцы ("Память о Суворове жива в Италии и никогда 
не умрет"!) не просто участвовали в походе Наполеона в Россию в
1812 г., но ещё и показали при этом большое рвение. Из "Мемуаров"
графа Армана де Коленкура: "Бой был решён в нашу пользу итальян-
цами, которые соперничали в храбрости с французами. Этого благо-
родного соревнования было достаточно, чтобы преодолеть все пре-
пятствия. В конце концов мы овладели городом и позицией." (гл. 5) 
Это о взятии городка Боровска под Москвой.
  О заграничных титулах Суворова. Присвоение высокого титула ино-
странцу иногда было дешёвым способом разойтись с ним по-хорошему 
-- и не более того.
  О почитании Суворова швейцарцами. Франкоязычным поисковиком на 
запрос "Souvorov Suisse ecole" ничего похожего на суворовские 
офицерские школы обнаружить в Швейцарии не удалось.


7.3. Денис Давыдов.

                                  Я люблю кровавый бой,
                                  Я рождён для службы царской,
                                  Сабля, водка, конь гусарский,
                                  С вами век мне золотой!
           
                                        Д. Давыдов. "Песня".

  Если бы целью школьного курса русской литературы было воспита-
ние полноценных граждан, а не выращивание послушных "винтиков" 
и потребителей интеллигентской белиберды, Денис Давыдов занял бы
в этом курсе значительное место: возможно, более значительное, 
чем, скажем, Тургенев, Чехов и Короленко вместе взятые. Дело не в
количестве и гладкости написанного, а в ПРАВИЛЬНОСТИ. Но хорош и
давыдовский стиль: свободный, ёмкий, выразительный. Вдобавок
Давыдов рассказывал о том, что видел и делал сам, а видеть и 
делать ему доводилось если не в гуще важных событий, то вблизи 
неё.
  Давыдов -- наибольший вояка в русской литературе. А может, и
наибольший патриот. А в хрестоматиях он отсутствовал сначала 
из-за своей прямолинейной честности, а после 1917-го года --
из-за своего монархизма. Из существенных недостатков Давыдова как
общественной фигуры можно назвать разве что его приверженность
курению и алкогольным напиткам, но ведь можно нейтрализовать эти 
обстоятельства перед детишками тем соображением, что почти все 
лучшие люди страдают какими-то недостатками, которые почти
незаметны рядом с их огромными достоинствами. А также тем, что во
времена Давыдова вред курения и пьянства был недостаточно изучен.
  А что мы имеем сейчас? Да то, что большинство даже не знает, 
что Давыдов -- военный писатель, а не одни лишь стихи сочинял. А
ведь он очень содержателен: можно растаскивать его на цитаты и
укреплять ими разнообразные умопостроения.
  Думаю, Пушкин -- "опоздавшая молодёжь" -- чувствовал превосход-
ство над собою рубаки Давыдова как гражданина, так сказать.
  Давыдов -- партизан, причём не только по способу его участия в 
боевых действиях 1812 г., но и по складу личности: строптивый, 
задиристый, независимый в суждениях, стремящийся к самостоятель-
ности, не гнушающийся простонародного и привычный к трудностям
походной жизни. Вот только скрытности в нём, наверное, было
маловато.

                            *  *  *

 "Дневник партизанских действий 1812 года":
  "Наконец подошла старая гвардия, посреди коей находился сам 
Наполеон. Это было уже гораздо за полдень. Мы вскочили на конь и 
снова явились у большой дороги. Неприятель, увидя шумные толпы 
наши, взял ружье под курок и гордо продолжал путь, не прибавляя 
шагу. Сколько ни покушались мы оторвать хотя одного рядового от
сомкнутых колонн, но они, как гранитные, пренебрегали все усилия 
наши и остались невредимыми... Я никогда не забуду свободную 
поступь и грозную осанку сих всеми родами смерти угрожаемых 
воинов! Осененные высокими медвежьими шапками, в синих мундирах, 
в белых ремнях с красными султанами и эполетами, они казались как 
маков цвет среди снежного поля!"
  "Командуя одними казаками, мы жужжали вокруг сменявшихся колонн 
неприятельских, у коих отбивали отстававшие обозы и орудия, иног-
да отрывали рассыпнные или растянутые по дороге взводы, но
колонны оставались невредимыми."
  "Полковники, офицеры, урядники, многие простые казаки бросались 
к самому фронту, -- но все было тщетно! Колонны валили одна за 
другою, отгоняя нас ружейными выстрелами, и смеялись над нашим 
вокруг них безуспешным рыцарством."
  "В течение дня сего мы еще взяли одного генерала (Мартушеви-
ча), множество обозов и пленных до семисот человек; но гвардия с
Наполеоном прошла посреди толпы казаков наших, как стопушечный 
корабль между рыбачьими лодками."
  После таких прекрасных строк я заявляю с чувством: Денис 
Давыдов -- великий писатель. И мне чихать, что думают на этот 
счёт профессоришки и прочая интеллигентская слякоть.
  Там же:
  "Я прощаю смертоубийству, коему причина -- заблуждение сердца 
огненного; возмездие души гордой за презрение, оказанное ей неко-
гда спесивой ничтожностию; лишняя страсть к благу общему, часто 
вредная, но очаровательная в великодушии своем! И пока вижу в 
человеке возвышенность чувств, увлекающих его на подвиги отваж-
ные, безрассудные и даже бесчеловечные, -- я подам руку сему 
благородному чудовищу и готов делить с ним мнение людей, хотя бы 
чести его приговор написан был в сердцах всего человечества! Но 
презираю убийцу по расчетам или по врожденной склонности к разру-
шению."
  Какой ещё литературы вам надо?!

                            *  *  *

  А теперь немного о том, почему Давыдов не мог стать завсегда-
таем хрестоматий. "Дневник партизанских действий 1812 года":
  "...город Гродна ближе всех больших литовских городов граничил 
с Варшавским герцогством и потому более всех заключал в себе про-
тивников нашему оружию: связи родства и дружбы, способность в 
сношениях с обывателями левого берега Немана и с Варшавою, с сим
горнилом козней, вражды и ненависти к России, -- все увлекало 
польских жителей сего города на все нам вредное. Напротив того, 
все вообще евреи, обитавшие в Польше, были к нам столь преданы, 
что, при всей алчности к наживе и корыстолюбию, они во все время 
отказывались от лазутчества противу нас и всегда и всюду давали 
нам неоднократные и важнейшие известия о неприятеле."
  "Надо было наказать первых и погладить последних."
  "Девятого числа я вступил в город со всею партиею моею. У въез-
да оного ожидал меня весь кагал еврейский. Желая изъявить евреям 
благодарность мою за приверженность их к русским, я выслушал речь
главного из них без улыбки, сказал ему несколько благосклонных 
слов и, увлеченный веселым расположением духа, не мог отказать 
себе в удовольствии, чтобы не сыграть фарсу на манер милого бала-
гура и друга моего Кульнева: Я ВЪЕХАЛ В ГРОДНУ ПОД ЖИДОВСКИМ 
БАЛДАХИНОМ. Я знаю, что немногие бы на сие решились от опасения 
насмешки польских жителей, но я не боялся оной, имея в себе и 
вокруг себя все то, что нужно для превращения смеха в слезы. 
Исступленная от радости толпа евреев с визгами и непрерывными 
ура провожала меня до площади."


                            *  *  *

  "Переступя за границу России и видя каждого подчиненного моего 
награжденного тремя награждениями, а себя -- забытым по той при-
чине, что, относясь во всю кампанию прямо или к светлейшему или
к Коновницыну, я не имел ни одного посредника, который мог бы 
рекомендовать меня к какому-либо награждению, -- я не счел за 
преступление напомнить о себе светлейшему и писал к нему таким 
образом: 'Ваша светлость! Пока продолжалась Отечественная война, 
я считал за грех думать об ином чем, как об истреблении врагов 
отечества. Ныне я за границей, то покорнейше прошу вашу светлость 
прислать мне Владимира 3-й степени и Георгия 4-го класса'."
("Дневник партизанских действий 1812 года")
  Молодец! Истинный гусар! Сказал, как рубанул: напрямую, без ду-
рацкого политеса. Открытая сильная личность. Герой по призванию. 
Потому и на войне был исключительно хорош.



7.4. Василий Розанов.
  Василий Розанов -- наше непонятно что. Истинно талантливый пи-
сатель. Не вымучивавший из себя слова, как я. Стилист, нюансист, 
аналитик. Но куда его деть? На какое дело можно им вооружиться? 
В какие социальные технологии можно встроить его яркие мысли?
  Он всю свою творческую жизнь великолепно путался у кого-то 
под ногами: озадачивал, сбивал с толку, нагружал блестящими 
афоризмами.


7.5. Стефан Цвейг.
  Стефан Цвейг -- великий гуманист. Можно даже сказать -- класси-
ческий. Добропорядочный, но далеко не дурак. И не хитрая сволочь
(см. "О гуманизме"). Но сказать, что он отличается большой 
глубиной анализа, тоже нельзя. В нём не чувствуется раскованности
мысли. Он загоняет свою мысль в русло, которое считает правиль-
ным, и всегда говорит так, как надо говорить на публике, если не
хочешь испортить эту публику. А надо хотя бы иногда говорить, как
с самим собой или с надёжным другом. Короче, он -- пастор, а не
философ.
  Картину цвейговского гуманизма, конечно же, слегка портит то 
обстоятельство, что этот писатель оказался "в струе". Гуманисты, 
попавшие на крест или на костёр, смотрятся эффектнее.

                            *  *  *

  Иногда человек должен заставлять себя думать определённым обра-
зом: направлять свой поток сознания в безопасную сторону (чтобы 
предохранить себя от абсурдизма, извращений, сумасшествия). Но 
ситуации, в которых ему лучше поступать так, немногочисленны и 
редки. И даже в этих ситуациях обычно следует не отбрасывать 
некоторые мысли, а всего лишь обоснованно отодвигать их на пери-
ферию внимания и памяти.


7.6. Владимир Набоков.
  Все великие катастрофы своего времени он пропустил стороной:
революцию пересидел дома, гражданской войну -- в Англии, Вторую 
Мировую -- в Соединённых Штатах. И т. д. Хорошо хоть, что не 
тужился изображать эти события или рассуждать о них. А поскольку
такой человек не нужен ни одной партии, то он и оказался вне
партий -- на стороне неучаствующего, приспосабливающегося
большинства, занятого устройством личных дел. Космополит и в
узком, и в широком смысле. Можно даже сказать, тихий жлоб.
  Он пишет не события, а происшествия. У него сплошь мелкие 
герои, мелкие мысли. Наверное, можно назвать его за это женским
писателем и где-то даже женоподобным. В самом деле, какой "мачо" 
назовёт свою повесть "Машенькой"?! Не "Машей" даже... Вообще, он 
тяготеет к использованию в названиях своих произведений сущест-
вительных женского рода: "Лолита", "Камера-обскура", "Защита
Лужина", "Terra incognita" и пр.
  Набоковский коктейль -- это немного лени, немного совести и 
довольно много эротики, а также всяких деталей, построенных на 
парадоксальных метафорах и разных прочих красивостях. Этот писа-
тель то ли эротоман, то ли просто голодный эмигрант, которого
жизнь заставляла "соединять полезное с приятным".

                            *  *  *

  О пресловутом стиле Набокова. Всё гладко. Спору нет, но попри-
дираться можно ещё как. К примеру, в "Машеньке" бросается в глаза 
частое использование им одного и того же приёма: характеризование 
сущностей прилагательными из другой области восприятия:
    "ночь в незавершённом стекле холодно синела (5)
    "и среди жёлтого, жаркого блеска (...) среди этого мерцанья и 
     лубочной музыки" (6)
    "хлынула тёмная прохлада, сверху был тяжёлый стук копыт (...)
     и лодка с мягким шуршаньем въехала в камыши" (8)
    "из сумерек тяжело и пушисто пахло черёмухой" (9)
    "гулкая чёрная тень" (14)
    "в лёгкой синеве неба, ещё не потеплевшей после рассвета"
      (17)
  Позже, наверное, кто-то указал ему на это однообразие, потому 
что в его последующих вещах этот приём лезет в глаза уже не так 
назойливо.
  Ещё одно замусоленное средство у обсуждаемого автора -- исполь-
зование определений, которые противоположны определяемому. Пара-
доксализм, так сказать. Из "Машеньки":
    "с тёмной ясностью ночного отраженья" (5)
    "между сырых потоков дыма"(9)
    "для поддержания их дряхлой мощи" (9)

  А вот и несколько "флоберизмов" от Набокова -- навскидку:
  "Ганин мельком подумал, что НАДУШИТЬ письмо то же, что опрыс-
кать ДУХАМИ сапоги для того, чтобы перейти через улицу. Он
НАДУЛ щёки..." ("Машенька")
  "...можно считать, что эти ПРИмечательные записки ПРЕдставлены 
в неПРИкосновенности. ПРИчудливый псевдоним их автора..." (ПРЕдис-
ловие к "Лолите")
  Предисловия обычно вылизываются наиболее тщательно. Но только 
не у признанных стилистов. На той же странице в "Лолите" находим: 
"...в котором подвергались обсуждению некоторые патологические 
состояния и извращения." Короче:
                   Подвергались обсужденью
                   Состоянья, извращенья...

  Нет, рифма -- это, конечно, далеко не самое страшное, что может
случиться с прозаиком, который поэт в душе.
  Ещё из "Машеньки":
    "Уложившись, Ганин запер оба чемодана, поставил их рядышком,
     набил мусорную корзину трупами газет..." (13)
    "в кресле, смутно синевшем в волне рассвета" (16)

  Генерировать такой "стиль" довольно легко, но обычно писатели 
до этого не опускаются, потому что в противном случае чувствовали 
бы себя напомаженными и накрашенными. Вдобавок у "стильных" авто-
ров не так уж много поклонников, а прочие не желают вязнуть в не-
ожиданных метафорах и прочих красивостях и вместо этого ищут в 
книжках сюжет и всякие меткие и небесполезные замечания.
  И что такое "условный лоск ночного моря" (13)? Меня интересует, 
чем он отличается от безусловного лоска, и нельзя ли это как-то 
использовать при конструировании перископов для подводных лодок.
  Также вгоняют меня в задумчивость "бледно блеснувшие глаза" 
(16). В чём тут соль? Автор не устоял перед соблазном поставить 
рядом два "бле", или же здесь тот же случай, что и "с тёмной 
ясностью"?

                            *  *  *

  "По небу двигался самолёт. Наверное, с бомбами." -- написал бы
кто-нибудь среднебездарный. Не таков матёрый стилист. Для него 
это было бы оскорбительно. Он непременно выведет что-нибудь, вро-
де следующего: "В тёплой нездешней лазури бесшумно скользил шес-
тимоторный серафим и как будто звал меня вдаль за собою. А я ему 
как будто отвечал: и рад бы, братец, да недосуг."
  Или: "А потом мужик помер". Это у бездари. А вот как написал 
бы стилист: "Он в последний раз хватанул ртом отравленный воздух
городских джунглей (модернистский вариант: издал последний, про-
щальный, очень задушевный пук), после этого два раза дёрнулся и
замер навечно, а на посеревшем лице застыло извинение за то, что
нам его теперь придётся ещё и хоронить." И ладно, что хоть так,
а то ведь зачастую лепятся и совершенно никчемные детали, к
примеру: "...после этого два раза дёрнулся, потом ещё три раза,
потом ещё один и т. д." О Господи, не всё ли равно?!

                            *  *  *

  "Он всегда вспоминал Россию, когда видел быстрые облака, но 
теперь он вспомнил бы её и без облаков: с минувшей ночи он толь-
ко и думал о ней." ("Машенька", 4) Про то, ЧТО он думал столько 
времени о России, автор не распространяется. Может быть, для
того, чтобы каждый читающий монархист, анархист, конституционный
демократ, эсер, бывший жандарм и просто "бывший" мог предположить 
наболевшее своё. Но это "он всегда вспоминал Россию, когда видел 
быстрые облака" -- настолько отдаёт сопливым слабодушием, что 
кажется: покажи такому человеку берёзку, самовар или лапоть, он и
вовсе забьётся в истерике, а ближе к ночи традиционно повесится 
-- в клозете на помочах.

                            *  *  *

  "Другие берега". Автобиография великого стилиста. О деде и бабе
со стороны матери сказано следующее: "Её родители оба скончались,
от рака, вскоре после свадьбы, а до этого умерло молодыми СЕМЕРО
ИЗ ДЕВЯТИ ИХ ДЕТЕЙ." (гл. 2, 3) Надо ли это понимать так, что
родители мамочки решили оформить свой брак лишь после рождения
девятого ребёнка?! Долго же они "проверяли чувства"!
  Глава 4-я там же: "В обиходе таких семей. как наша, была давняя 
склонность ко всему английскому... Я научился читать по-английски 
раньше, чем по-русски; некоторая неприятная для непетербургского
слуха -- да и для меня самого, когда слышу себя на пластинке, --
брезгливость произношения в разговорном русском языке сохранилась
у меня и по сей день..." И ранее: "Этот мой предок, Карл-Генрих 
Граун..." Таким образом, русскоязычный писатель Набоков не был 
"весомо" русским не только по крови, но даже и по воспитанию.
  "Другие берега" Набокова -- это, можно сказать, материалы к 
теме интеллектуального и физического вырождения аристократии, 
оформленные человеком, находившимся "внутри" данного феномена, 
но, похоже, не замечавшим его. Пустая, вялая, едва способная 
выжить без роскоши и вдобавок нерусская и вообще никакая, она 
была частью истреблена, частью изгнана, и теперь подробности её 
вырожденческого быта вызывают у нормальных людей только лёгкое 
брезгливое любопытство.

                            *  *  *

  А ещё Набоков любит демонстрировать объёмность своего тезауру-
са, так что без толкового словаря не разберёшься. И было бы хоть 
ради чего, а то ведь -- мимоходом. Но может быть, некоторым его 
поклонникам как раз и нравится --  по-мазохистски -- когда их 
давят интеллигентностью, образованностью, культурой и салонным 
жизненным опытом. К примеру, в "Других берегах": "...одна кузина 
моего пра-пращура, женатого на дочке Грауна, была та русская 
дама, которая, находясь в Париже в 1791 году, одолжила и паспот 
свой, и дорожную карету (только что сделанный на заказ, велико-
лепный, на высоких красных колёсах, обитый изнутри белым 
УТРЕХТСКИМ бархатом, с зелёными шторами и всякими удобствами,
шестиместный БЕРЛИН) королевскому семейству для знаменитого 
бегства..." (гл. 3, 2) 

                            *  *  *

  А вот здесь я споткнулся очень серьёзно, но по инженерному
поводу: "...старинный умывальник с баком, с клювастым краном:
нажмёшь ногой на медную педаль, и из крана прыщет тонкий фонтан-
чик." ("Машенька", 4) Ведь значит умели же когда-то, сволочи,
делать умывальники, в которых истечение воды регулировалось
ногой, а не грязной или мыльной рукой! Но почему фонтанчик? Вода
лилась вверх? Когда мне действительно нужна ДЕТАЛЬ (для дела,
можно сказать!), автор молчит, как рыба.

                            *  *  *

  Далее -- мой любимый вопрос -- является ли этот писатель дест-
руктором? Ну хотя бы не очень большим? Является наверняка! При-
чём не только из-за назойливого "эротизма", снисходительного
отношения к "голубизне" ("Машенька") и откровенной педофилии
("Лолита").
  В "Машеньке": 
  "...играть силой своей воли. Бывало, он упражнял её, заставляя 
себя, например, встать с постели среди ночи, чтобы выйти на улицу
и бросить в почтовый ящик окурок." (2)
  Таким образом, срань вокруг -- это зачастую никакая не срань
вовсе, а следы тренировки воль сильными личностями, воспитанными 
на Владимире Набокове.
  "Он загрёб длинный конверт со стола, локтем отпахнул пошире 
оконную раму и сильными своими пальцами разорвал накрест письмо, 
разорвал опять каждую долю, пустил лоскутки по ветру, и бумажные 
снежинки полетели, сияя, в солнечную бездну." (7) А из солнечной
бездны иногда в таких случаях летит навстречу кусок кирпича -- 
прямо в лоб. От защитников чистоты и порядка.
  О двух "голубцах": "...говоря по совести, нельзя было порицать 
голубиное счастье этой безобидной четы." (9) Совесть совести 
рознь. Попадаются такие совести, что "голубцам" лучше держаться
от них подальше. А есть и очень покладистые, особенно в среде, в
которой для того, чтобы добиться успеха, полезно хотя бы прики-
нуться, что ты тоже с "просинью".
  От цитирования педофильских текстов я воздержусь.

                            *  *  *

  При самом снисходительном отношении можно определить книги На-
бокова лишь как добротные пустяки для тех, кто не прочь захламить 
свой мирок чем-нибудь аккуратно сделанным, но по большому счёту 
бесполезным. Давать их детям и лицам с неустойчивой психикой, 
впрочем, не рекомендуется.


7.7. Михаил Булгаков.
  Когда я в первый раз смотрел фильм "Собачье сердце", он мне
понравился очень. Своим актуальным антисоветским пафосом, конеч-
но. Ну, и качеством тоже. А ещё я радовался за актёра Бориса
Плотнкова, которому, наконец, досталась недурацкая роль.
  Когда я смотрел этот фильм в четвертый раз (не подряд, конеч-
но), у меня уже было смутное чувство, что с ним ЧТО-ТО НЕ ТАК. 
После пятого просмотра я попробовал с этим чувством разобраться.
  Основную мысль Булгакова я понял следующим образом: плебейская 
власть не смогла обойтись без выдающегося интеллектуала профес-
сора Преображенского. А выдающийся интеллектуал имел достаточно 
воли и способностей, чтобы чихать на новые ублюдочные порядки и
сохранять милый ему мирок в своей семикомнатной квартире. В
общем, "Россия, которую мы потеряли", как выразился ещё один 
любитель умеренной роскоши, уверенный в том, что он этой роскоши
достоин, а при правильном социальном устройстве даже просто 
обречён на неё.
  Разные антисоветские замечания в повести -- это как бы взгляд 
старого независимого интеллектуала на реалии нового общества.
После появления этого фильма стало модно обзывать сторонников
Советской власти "шариковыми". Кстати, почему не Швондерами?
  Шариков (Клим Чугункин) -- утрированный образ русского человека
из народа в глазах старой нереволюционной интеллигенции:
пьянство, балалайка, вульгарная непосредственность и стремление
"поделить поровну". В общем, быдло, дождавшееся "своей" власти.
  Но ведь можно взглянуть на образ и иначе: Шариков -- это народ, 
адекватный своим духовным пастырям -- интеллектуалам, вроде
профессора Преображенского. В самом деле, что представляет собой
мировое светило профессор Преображенский? Любитель выпить и
покурить. Обитатель огромной набитой барахлом квартиры. Семьи нет
и, наверное, никогда не было (вырожденец). Зато есть обслуга -- 
кухарка и горничная. По-видимому, геморроик и подагрик, чуждаю-
щийся физических усилий. Зарабатывает на жизнь тем, что обслужи-
вает богатых извращенцев. Вдобавок занимается сомнительными опы-
тами, о которых сам же впоследствии высказывается с сожалением. 
Какой личный пример он может подать?! Какое путное нравоучение он 
в состоянии высказать Шарикову? Разве что предложить тому усвоить 
кучу символических норм, образующих предмет гордости "культурного 
человека".
  Стареющие культуры оказываются перегружены абсурдными услов-
ностями, под которыми они и находят свой конец. Я вполне могу 
понять, зачем надо чистить зубы, но мне не понять ни за что, к
примеру, зачем надо упорно бороться с пятном на одежде, с лёгкой
запылённостью обуви и т. п., тем более чужими руками (горничной).
  Социалистическая революция в России -- это благотворный акт 
варваризации общества: избавления его не только от загнившей 
социальной верхушки, но и от значительной части накопившегося 
цивилизационного хлама, вроде салфетки на грудь во время обеда.
  Ну скажите, профессор, что образцового в вашем образе жизни, 
если вы не в состоянии указать способ обеспечения его всем или
почти всем -- пусть и с некоторыми различиями? Но может, вы
хотите делить общество на высших и низших? Тогда попробуйте
убедительно обосновать перед "низшими" свое право считаться
"высшим". От вашей науки им мало толку, а ваша культура, важным
достижением которой стало заталкивание салфетки за воротник, --
это большей частью набор бесполезных фикций. Если вы не можете
доказывать плебеям своего умственного и нравственного превосход-
ства и своей значительной полезности, не ждите от них почтения. 
И добровольного подчинения тоже. Для них вы -- чудак, паразит и
пожиратель ресурсов.
  У профессора -- желание застрелить Швондера. У Борменталя (еди-
номышленника и соратника профессора) -- судя по всему, навязчивая 
идея придушить Шарикова. И что показательно: ни в фильме, ни в
книге не просматривается с их стороны даже попыток УБЕДИТЬ инако-
мыслящих или хотя бы достичь с ними компромисса. Только стремление 
заставить, подавить, уничтожить. Нет даже просто стремления
ПОНЯТЬ: всё заранее понятно. И это -- интеллектуалы, гордые своим
университетским образованием. Не мудрено, что такие нередко
кончали жизнь с пулей в затылке. Для страны это была не потеря, а
облегчение.
  Я -- Шариков? Нет, я -- товарищ Швондер.

                            *  *  *

  Преображенский зачастую старается унизить Шарикова, тогда как
Шариков пытается ладить с ним. Вот образчик их разговора:
"- Позвольте-с вас спросить, почему от вас так ОТВРАТИТЕЛЬНО
пахнет?
  Шариков понюхал куртку озабоченно. 
- Ну, что ж, пахнет... известно. По специальности. Вчера котов
душили, душили."
  Приличный человек, не стремящийся задеть другого, сказал бы
"почему от вас так СТРАННО пахнет?" или что-нибудь в этом роде.

                            *  *  *

  Шариков СТАРАЕТСЯ: идёт навстречу нередко вздорным требованиям
Преображенского и Борменталя, участвует в уборке залитого им
водой помещения, даже устраивается на работу, пусть и специфичес-
кую, но общественно-необходимую. В ответ -- только нарастающее 
раздражение "интеллектуалов". Клим Чугункин им, видите ли, не 
нравится. Между тем, Клим Чугункин -- музыкант из народа, пусть
и со сложной биографией, и Шариков играет на балалайке хорошо. Не
"от Севильи до Гренады", конечно, но НАРОДНУЮ музыку, и народу
она нравится.

                            *  *  *

  Когда Шариков пытается наладить личную жизнь и приводит в 
дом женщину, Преображенский без колебаний раскрывает ей
медицинскую тайну Шарикова и срывает его наметившийся брак.
  "Филипп Филиппович стоял у стола, а барышня плакала в грязный
кружевной платочек.
- Он сказал, негодяй, что ранен в боях, -- рыдала барышня. 
- Лжет! -- непреклонно отвечал Филипп Филиппович. Он покачал
головой и продолжал: -- мне вас искренне жаль, но нельзя же так, с
первым встречным, только из-за служебного положения... Детка,
ведь это же безобразие... Вот что... Он открыл ящик письменного
стола и вынул три бумажки по три червонца.
- Я отравлюсь, -- плакала барышня, -- в столовке солонина каждый
день... он угрожает, говорит, что он красный командир... со мной,
говорит, будешь жить в роскошной квартире... каждый день
ананасы... психика у меня добрая, говорит, я только котов
ненавижу... он у меня кольцо на память взял...
- Ну, ну, ну, ну, психика добрая, "От Севильи до Гренады", -
бормотал Филипп Филиппович, -- нужно перетерпеть, вы еще так
молоды...
- Неужели в этой самой подворотне? 
- Ну, берите деньги, когда дают, взаймы, -- рявкнул Филипп 
Филиппович. 
  Затем торжественно распахнулись двери, и Борменталь, по
приглашению Филиппа Филипповича, ввел Шарикова. Тот бегал
глазами, и шерсть на голове у него возвышалась, как щетка.
- Подлец, -- выговорила барышня, сверкая заплаканными размазанными
глазами и полосатым напудренным носом.
- Отчего у вас шрам на лбу, потрудитесь обьяснить этой даме, -
вкрадчиво спросил Филипп Филиппович.
Шариков сыграл по банку: 
- Я на колчаковских фронтах ранен, -- пролаял он. 
Барышня встала и с громким плачем вышла. 
- Перестаньте! -- крикнул ей вслед Филипп Филиппович, -- 
погодите! Колечко позвольте, -- сказал он, обращаясь к 
Шарикову."
  Если не нравится выдумка Шарикова, предложи ему свою -- 
или хотя бы подноси людям правду под другим соусом, более
благоприятным для твоего подопытного существа. Как бы оно ни
появилось на свет, оно, как и ты, хочет жить. И "мы в ответе
за тех, кого мы приручили".
  Шариков, индивид с не очень сильным мышлением, оказался в
сложнейшей ситуации с определением собственной идентичности,
вдобавок отягощённый дурной наследственностью по линии своего 
человеческого предка, но два особо культурных медика вместо 
того, чтобы придти к нему на помощь, достают его своими постоян-
ными одёргиваниями и категорическими указаниями, выдаваемыми в
высокомерной и зачастую оскорбительной манере, так что удиви-
тельно даже, что он их не покусал. Если обобщать, то Булгаков 
был, похоже, подслеповат по части морального аспекта.

                            *  *  *

  В фильме активисты собираются в "домкоме" и поют унылую
песню про грядущие годы, которые "будут тоже трудны". Так вот, 
эта гнусная песня, оказывается, написана специально к фильму,
а не откопана в старых советских песенниках. Такие вещи называ-
ются клеветой. Дурацких песен было тогда много, но ни одна не
оказалась настолько дурацкой, чтобы подойти под "разоблачительс-
кий" замысел режиссёра.
  Попалась и правильная песня в этом довольно музыкальном 
фильме. Под правильную песню маршировали в длиннополых шинелях 
красноармейцы по лужам:

              Белая гвардия на голову разбита,
              А Красную Армию никто не разобъёт.

  И не разбили ведь их, сволочи. А просто предали.

                            *  *  *

  Из заявления Шарикова в "органы":
  "...а также угрожал убить председателя домкома товарища 
Швондера, из чего видно, что хранит огнестрельное оружие. И
произносит контрреволюционные речи, и даже Энгельса приказал
своей социал-прислужнице Зинаиде Прокофьевне Буниной спалить в
печке, как явный меньшевик со своим ассистентом Борменталем
Иваном Арнольдовичем, который тайно не прописанный проживает в
его квартире."
  Заявление правдивое и подписанное: не клевета и не анонимка.
Искусственный человек пытается решить свои проблемы, оставаясь
в рамках закона. Никому не угрожает убийством.

                            *  *  *

  Булгаков таки иногда проговаривается по поводу того, то 
действительно происходило в стране:
"- Он в домкоме еще может быть, -- БЕСНОВАЛСЯ Борменталь и 
куда-то бегал. В домкоме он поругался с председателем Швондером
до того, что тот сел ПИСАТЬ ЗАЯВЛЕНИЕ В НАРОДНЫЙ СУД Хамовничес-
кого района, крича при этом, что он не сторож питомца профессора
Преображенского, тем более, что этот питомец Полиграф не далее
как вчера оказался прохвостом, ВЗЯВ В ДОМКОМЕ якобы НА ПОКУПКУ
УЧЕБНИКОВ В КООПЕРАТИВЕ СЕМЬ РУБЛЕЙ."
  Итак, благородный Борменталь БЕСНУЕТСЯ, а негодяй Швондер 
выдаёт в домкоме ПОД ЧЕСТНОЕ СЛОВО семь рублей на покупку не лишь
бы чего, а учебников, а обнаружив предполагаемый обман, не
угрожает убить Шарикова, как Преображенский или Борменталь, а
сообразно нормам правового государства пишет заявление в суд.

                            *  *  *

  Кстати, фильм показывали 7 ноября. Теперь принято показывать
такие фильмы если не 7 ноября, то в день рождения Ленина. А это 
значит, что Преображенские с Борменталями всё ещё не сделали 
выводов и снова нарываются на пулю в затылок. Не хотят жить
единодушно с народом и демонстрировать ему свои выдающиеся 
нравственные качества. И проницательность мысли заодно. А ведь
любить для этого пролетариат вовсе не обязательно. Достаточно 
любить лучших из пролетариев.

                            *  *  *

  Дешёвые антисоветчики зачастую приписывают СССР-у пороки, кото-
рые вовсе не происходили из его сути и которые характерны отнюдь
не только для социалистического общества. Антисоветизм -- это 
такая же болезнь мышления, как антисемитизм: люди упираются
вниманием в одну узкую область и теряют способность замечать, что
эта область не такая уж особенная, как им хочется; что предмет их 
ненависти не настолько отличается от однотипных предметов, чтобы
было основание концентрировать на нём свой праведный гнев.
  В "Собачьем сердце" Михаил Булгаков потешается над советской 
демонстрацией "против разрухи" -- и все антисоветничающие недоум-
ки, читающие Булгакова, потешаются, наверное, вместе с ним. А
вот, скажем, в Дортмунде, Германия, 7 октября 2010 года проходила
демонстрация немцев против проституции, алкоголизма и наркомании,
но, кажется, никто, кроме меня не потешался. А какая в принципе
разница?
  На советский социализм также навешали, среди прочего, немало
скорее РОССИЙСКИХ грехов, то есть, приписали ему такие обществен-
ные пороки, которые были на самом деле обусловлены не Советской 
властью и не социализмом вообще, а спецификой российского -- по 
большей части русского -- менталитета и российских же традиций.
А советский социализм был виновен в них лишь постольку, поскольку
не смог их подправить. Ведь и до революции 1917 г. хватало в рус-
ском народе тех качеств, какие позже охотно приписывались так 
называемым "совкам": лени, вороватости, жестокости, неряшливости, 
нежелания думать, наклонности к самообману, падкости на глупые 
поветрия, тяги к пьянству и грязноругательству, стадной амбициоз-
ности, пресмыкательства перед начальством, готовности терпеть 
руководящий произвол и чего-то там ещё. Я бы отметил также нена-
висть к тем, кто пробуют говорить о благостности исправления в 
первую очередь самих себя. В бедах русских людей (конечно, не
всех, а ИСТИННО русских), как правило, виноваты другие: евреи,
американцы, НАТО, "чурки", большевики и пр.
  Можно сказать, антисоветизм в России -- это отчасти форма само-
критичности. Почти вся небольшая способность русских к самокрити-
ке ушла у них на антисоветизм. В результате от советского в ос-
новном отреклись, а уйти от российского не получилось: от себя не 
убежишь. Особенно если и задачи такой не ставишь.
  Кстати, похожее соображение я нашёл в "Дневнике" Корнея Чуковс-
кого (6 авг. 1927 г.):
  "С утра пришёл Зощенко. (...) Очень бранил современность, но
потом мы оба пришли к заключению, что с русским человеком иначе
нельзя, что ничего лучшего мы и придумать не можем и что виноваты
во всём не коммунисты, а те русские человечки, которых они хотят
переделать."


7.8. Игорь Шафаревич.
  По поводу книги Шафаревича "Трёхтысячелетняя загадка: История 
еврейства из перспективы современной России".
  Похвальна неприязнь автора к дешёвому антисемитскому трёпу,
похвально стремление докопаться до сути "еврейского вопроса" и
найти его практическое, реализуемое решение на основе компромисса
заинтересованных сторон. Перед нами здравый и блестящий умище, у 
которого можно учиться подходу к особо сложным проблемам.
  Но есть одно замечание: называть евреев сильным народом -- это,
по-моему, не верно. Конечно, способность признать чъё-то превос-
ходство над собой делает честь Шафаревичу, но в корень он не
досмотрел. Евреи -- не сильный народ, а зачастую берущий верх за
счёт своей нестеснённости правилами, которые сдерживают
окружающих.
  Генетически они, наверное, слабее любого другого этноса, потому 
что являются самым городским, самым цивилизованным народом и по-
этому в наибольшей степени страдают от псевдодостижений западной
цивилизации. 
  В интеллектуальном отношении они довольно заметны за счёт своей 
концентрации в столицах и своей склонности к взаимной поддержке, 
но вряд ли более того. 
  Время от времени они оказываются жертвами какого-нибудь "холо-
коста", а это говорит об их недостаточной мудрости и о том, что
их сплочённость плохо для них кончается.
  Они богаче? Но от богатства зачастую больше проблем, чем выгод. 
Вдобавок некоторые подлинные ценности не приобретаются за деньги 
(впрочем, обладателей богатства такие ценности обычно не привле-
кают).
  Так в чём же евреи сильнее других?
  Это по большому счёту довольно несчастный народ, жертвы собст-
венных дурных традиций, жертвы западной цивилизации. Надо отно-
ситься к ним снисходительно, помогать им, заботиться о том, чтобы
их не истребили какие-нибудь неумеренные борцы с чем-нибудь.
  Впрочем, быть помногу счастливыми -- вредно, так что у евреев 
со счастьем, наверное полный порядок, только -- по-своему. Каждый
народ имеет право быть несчастным по-своему, лишь бы не мешал при 
этом другим быть несчастными тоже -- и так, как им хочется.
  И вообще, самый сильный народ -- белорусы. Только их сила не 
всем заметна. Правда, в применении к народу  понятие "сила" -- 
очень неопределённое. Возможно даже, что быть сильными и не надо
-- хотя звучит, конечно, хорошо.

                            *  *  *

  Также сомнительно утверждение Шафаревича о том, что ...

  По мнению других исследователей вопроса, постепенное скрытное 
оттеснение евреев от власти в СССР началось много раньше. Фактов, 
подтверждающих эту точку зрения, множество. Вот некоторые.
  "В 1951 г. правительство БССР состояло из 22 русских, девяти 
белорусов, одного грузина и одного еврея." (И это в Белоруссии
-- в бывшей черте осёдлости, где даже после войны доля еврейского 
населения была выше, чем в среднем по СССР.)
  "Зимянин вместе с руководством БССР проводил политику государ-
ственного антисемитизма. В 1949 г. был закрыт Государственный ев-
рейский театр БССР. Создавались искусственные преграды в изучении 
языка и в издании литературы на идиш. На памятниках жертвам
Холокоста запрещалось писать, что там похоронены евреи. Жертвами
кампании по борьбе с космополитизмом стали главный режиссер
Белорусского государственного театра им. Я. Купалы Лев Литвинов
(Гуревич), писатель Алесь Кучар, искусствовед Михаил Модель,
доцент БГУ Лев Бараг, заведующий отделом пропаганды газеты
"Звязда" Фаддей Иоффе, руководитель промышленной кооперации БССР
Марголин. При этом антисемитская политика проводилась под видом
защиты интересов белорусского народа." (Э. Иоффе, "Секретарь ЦК"
/ "Белорусская деловая газета" от 19.11.2004)


7.9. Калашников и Крупнов.
  Из всех авторов, пишущих о том, как "спасать Россию", эти
двое опубликовали, наверное, самые толстые, самые необычные и,
наверное даже, самые воодушевляющие книжки: "Гнев орка", 
"Оседлай молнию!" и др. Есть смысл обратить на них внимание, 
а то как бы чего не вышло.
  "Гнев орка". 
  На сайте с текстом -- фотографии авторов, и один из них курит. 
Когда я вижу ТАКОЕ, моя ревность переходит в злорадство, и я 
рвусь делиться со всеми подозрением, что эта толстая зажигатель-
ная книжка -- главным образом завлекаловка для того, чтобы в
подсознание читателей вбить указанную особенность фото. Не верю 
я что-то в здравость сигаретного патриотизма. Равно как и 
пиво-водочного. Квасной ещё куда ни шло.
  "Гнев орка" (гл. 1):
  "В истории человечества постоянно существовали два течения, два
сорта людей. Одно течение -- это творчество, созидание. Второе --
добывание трофеев, грабеж, мародерство. И деятели истории, в свою
очередь, выступают либо в обличье созидателей, либо в личине
"чужих", "добывателей трофеев", новых кочевников. Первые строят и
открывают, создают новые богатства, знания и технологии,
поднимают государства и вдыхают новую жизнь в свои народы. Вторые
нагло и жестоко норовят захватить и переделить не ими созданное,
обманув, стравив людей между собой, устроив кризис, революцию или
войну. В предыдущие времена эти тенденции переплетались, и тот,
кто в одном случае грабил, в другом пускал награбленное на
созидание. Но к концу XX века произошла удивительная вещь: эти
тенденции очень обособились друг от друга. Носители духа
мародерства оформились в настоящее Античеловечество, и мы дали им
имя -- новые кочевники. Мы очертили их полуневидимые структуры --
метагруппы, в которые включены крупные финансовые учреждения,
спекулятивный аппарат, сети по обработке сознания, "мозговые
центры", частные спецслужбы и части государственных аппаратов,
захваченные неокочевниками. Мы показали, как неокочевники
сложились из отдельных частей разнообразных сетевых глобальных
клубов, масонства, сионизма, крупного финансового капитала и
откровенной преступности. Хотя их главное пристанище находится в
США, это уже не американцы, а особый Интернационал."
  Таким образом, книга валит ВСЁ не на евреев, а на "новых
кочевников". Хорошо, что отвлеклись, наконец, от народа Израиля,
но что дальше? А дальше прицепились, можно сказать, к казахам,
киргизам, калмыкам и прочим монголо-татарам. "Новые кочевники" --
авторская самодельная этикетка для обозначения главных носителей
зла. Вокруг этой самоделки чуть ли не вся книга выстраивается. Но 
зачем же пятнать всех кочевников без разбора?! А дело в том, что 
в пятнании кочевников (= малопотребляющих варваров) проявляется 
"прогрессизм" авторов. 
  Кочевые культуры мыслятся как паразитические только людям, сде-
лавшим себе фетиш из "прогресса". Меня как защитника варварства 
вообще -- и кочевого варварства в частности -- это раздражает. По 
моему мнению, спасение России -- как раз в "варваризации": в при-
нятии идеологии отказа от большинства вредных "достижений". Здо-
ровый образ жизни -- некомфортный, полуварварский: без табака,
пива, кофе, плэйера, велосипедного компьютера, пола с подогревом
и пр. Отказ от подобных вещей не мешает, а помогает создавать
эффективную военную технику для защиты своего образа жизни. Помо-
гает хотя бы потому, что высвобождает для этого ресурсы, включая 
не перегруженные псевдознаниями и развлечениями мозги.
  Всякий новый элемент комфорта способствует исчезновению какой-
нибудь человеческой способности. Кто отказывается от многого вне 
себя, тот сохраняет многое в себе.
  В общем, "лэйбл" для врагов России выбран авторами не просто 
неудачно, а вразрез с их благими намерениями.

                            *  *  *

  Основная модель, используемая этими апологетами "осёдлого" об-
раза жизни, -- до предела упрощённая: человеческая масса разделя-
ется на созидателей и грабителей. Созидатели -- это, конечно, 
труженики, творящие весь цивилизационный хлам, грабители -- это
... ба, да это те, кто ими руководит, и кого они зачастую любят 
и слушают! В общем, модель натянутая, кривая и соответственно 
вредная. Это не исследование, а публицистика для возбуждения 
толпы перед уличным побоищем. Она качественная и пока полезная, 
но на некотором этапе нам придётся заявить, что она представляет 
лишь маленький кусочек правды, который пытаются использовать в
дурацких целях.
  Два неплохо устроившихся в Москве мужичка возбуждающе пишут о 
том, как порочна социальная система, в которой они неплохо уст-
роились. А что система -- в ответ? А ничего. О привлечении их к 
ответственности за пропаганду экстремизма, вроде, ничего не 
слышно. Не странно ли? Нет, не странно. Потому что врагами 
"системы" эти авторы  являются только на первый взгляд. На самом
же деле они --  идеологи российского патриотического буржуйства
(то есть такого, которое настроено использовать Россию в качестве
своей долговременной базы и умеренно заботиться о русском
"быдле", чтобы то сражалось за "отечество" против, к примеру,
китайского буржуйства, которое может ломануться в Россию во главе
китайского "быдла"). Поэтому авторы -- в струе, и им удаётся
публиковать свои разоблачительные книжки, несмотря на пафос.
  Их рецепт: "Что может нас спасти? Давайте доведем ситуацию до
логического конца, почти до абсурда. Давайте представим, что
коммунистов более нет, что парламент состоит только из назначен-
ных президентом людей, которые проголосуют за все, что бы он ни
приказал. Хоть за закон о повышении зимней температуры за Поляр-
ным кругом. Пусть эти депутаты принадлежат к одной-единственной
Партии Президента и без всяких споров принимают все законопроек-
ты, написанные Грефом или его заместителем, влажногубым юношей
Дворковичем. Вводим полную свободу купли-продажи земли, архи-
льготные условия для иностранных инвесторов, полностью отменяем
систему государственных пенсий, заставляем народ платить за все и
жить на корку хлеба в день. Что это изменит? Да ровным счетом
ничего. Как мы были в тупике, так в нем и пребудем. Чтобы выжить
в наступающем веке, русским мало установить у себя жесткий режим.
Нужно во что бы то ни стало запустить инновационную экономику,
процесс бурного освоения промышленностью новых технологий, а
главное -- эти новые технологии создавать, преодолев последствия
десятилетнего разгрома нашей науки."
  "Есть сценарий развития России, за который ратуем мы, авторы 
этой книги. Это -- стратегия чуда, стратегия молниеносной войны,
которая применима и в сражениях, и в экономике."
  "Нам ни в коем случае нельзя догонять Запад и другие индустри-
альные страны, тратя на это и годы, и жизни, не повторять зады
чей-то цивилизации, обрекая себя либо на позорную гибель, либо на
вечное плетение в чьем-то хвосте."
  "Русские обязаны породить совершенно необычное, многомерное
государство-цивилизацию. Мы должны сотворить то, чего еще никто
не делал. Как это сделать?! Читайте нашу следующую книгу --
'Оседлай молнию!'."
  Читаем. "Стретегическое введение":
  "Мы только в самых общих чертах можем представить себе этот 
новый мир. Здесь громадные, отравляющие воду и воздух заводы
уступят место небольшим, экономичным установкам на зеленых
лужайках. Здесь умрут электропаровые монстры вроде РАО ЕЭС, а
энергию будут давать десятки тысяч небольших станций прямо в
жилых домах и на предприятиях. Люди в этом мире забудут о топливе
из нефти. Да и сам человек в этом грядущем изменится. Новые
технологии невероятно усилят его умственные и психические
возможности -- ведь иначе нельзя будет жить в мире 'экономики
знаний', где нужны и быстрота реакции, и сила, и воля."
  "...Россия должна совершить чудо -- не просто экономическое, а 
цивилизационное."
  "Русское Великое Чудо должно состоять из семи чудес. Во-первых,
из чуда финансового: стране каким-то образом необходимо вывер-
нуться из долговой петли и втянуть на свою территорию колоссаль-
ные финансовые потоки. Параллельно с финансовым нам придется
совершить чудо научно-техническое. В жестокий и бурный мир нового
тысячелетия Россия должна войти с техникой, технологиями и това-
рами, которые вообще не имеют мировых аналогов. И никак не иначе! 
Мы должны стать монополистами по части новой технологической
революции. России нужно стать страной чудес -- причем чудес в
настоящем смысле этого слова, чудес живительных. Мы должны стать
страной, в которой работают самые необычные технологии, самые
смелые изобретения. Сделаем Россию всемирным убежищем для гениев!
И тогда хватит даже пятидесяти миллионов русских, чтобы удержать
и защитить громадное пространство. Сэкономив на необходимости
добывать десятки миллионов тонн угля и нефти в год, мы сбережем и
силы, и деньги, переключив их на совсем другое. Технологии нового
века -- это настоящая свобода."
  "В-третьих, нужно чудо экономическое, в итоге которого мы смо-
жем стать страной с самыми низкими налогами в мире, превратившись
в мекку для инвесторов. И тогда нам не помешают ни суровый
климат, ни огромные расстояния."
  "Чудо четвертое -- это чудо военное. Для этого русские обязаны
создать уникальную армию, которая при минимуме затрат и максимуме
эффекта для гражданской экономики сможет противостоять любым
попыткам разгромить нашу страну. Такие вооруженные силы должны
годиться для успешной войны и с аэрокосмическим противником, и с
многомиллионными мотомеханизированными ратями индустриальных
государств Востока, и с летучими ватагами боевиков."
  "Но придется совершить еще и чудо культурно-идеологическое. И
тогда мы станем неотразимо привлекательными для других народов,
показав им путь из нынешнего отвратительного болота -- мира
'Макдоналдса', Бивиса и Баттхеда."
  "Параллельно с остальными нужно взяться за чудо пятое -- нацио-
нальное. Развитие оригинальных психотехнологий даст возможность
без всякой бесовщины и уродования венца творения Божьего --
человека! -- стать племенем людей сверхразумных, овладевших
колоссальными ресурсами своей души."
  "Наконец, нужно совершить чудо организационное, применив стра-
тегию чудесных, неаналитических, молниеносных операций, пойдя
против правил чужой игры."
  Ч. I, гл. 1: "У нас есть, читатель, одна заветная мечта. Хочет-
ся как-нибудь включить телевизор и увидеть на экране президента.
И чтобы сказал он проникновенную речь: -- Россияне! Я принял ре-
шение объявить конкурс на смелые технические решения. У нас есть 
бабки в бюджете на премии изобретателям. Итак, нашему государству
нужно топливо из воды, "летающая тарелка" с антигравитационным
двигателем и хитрая техника, которая поможет сэкономить тридцать
миллионов тонн топлива в год на электростанциях Чубайса. А то
совсем за горло всех взял! Я его хочу заставить, россияне, тарифы
снизить. А еще нашему государству нужен проект такой маленькой
электростанции, чтобы ее можно было поставить у каждого дома и
чтобы она давала энергию по смешным ценам. Я рассмотрю
изобретения, которые позволят нам обойтись без миллионов тонн
дорогих удобрений для сельского хозяйства. В общем, россияне,
присылайте заявки и фотографии действующих установок. Вот
адрес..."
  "Да, это научная ересь. Но она работает. И если такие установки
строить массовыми сериями, то всю страну можно залить даровой
энергией, вызвав бурный рост производства, расцвет настоящего
предпринимательства."
  "А речь вот о чем: генеральный директор НПО 'Динамика' Асютин
решил подарить стране свое изобретение. А придумал он не что
иное, как устройство для получения энергии из воды и воздуха,
которые хотя бы чуть теплее окружающей среды -- модульный термо-
электронный генератор электроэнергии. А вода -- это практически
неисчерпаемый источник энергии, Охлаждение кубометра воды на 10
градусов может дать 5,69 киловатт-часов электричества. И если
применить эти генераторы на водоводах семи старых гидростанций на
Волге, то они дадут электричества в семьдесят раз больше. Если же
использовать энергию и других рек страны, если поставить
термоэлектрические генераторы у сбросов теплой воды заводов и
фабрик, у канализационных стоков, то Россия получит невообразимые
объемы электричества, которое не будет стоить почти ничего."
  "Мы видели людей, которые обрели неукротимую энергию в достиже-
нии поставленных целей и острую память, которые становятся
неутомимыми и не подверженными стрессу. Другие обрели возможность
видеть без помощи глаз, в полной темноте или с плотной повязкой
на очах. Иногда вместе с таким 'радарным зрением' просыпается
способность читать мысли."
  "Все это -- знамения того, что Россия может породить более 
высокую ступень развития человека -- уже не просто сапиенса, а
всечеловека. А уж такая раса сверхразумных, как мы думаем, и
сможет воспользоваться всеми преимуществами чудесных технологий."
  Резюме: авторы -- трескучие поверхностные газетчики. Выдвигае-
мая ими идея наклепать российских сверхчеловеков -- дурацкая.
Хотя бы потому, что предсказать поведение таких сверхчеловеков
очень затруднительно. А ведь им могут не понравиться цели, ради
которых их создадут, или их собственные создатели. Возможности у
этих новых людей могут оказаться огромные, а вот в части здравос-
ти мышления может случиться недоработка. (Кстати, про сверхчело-
веков есть американский фильм "По лезвию бритвы". Сначала их
насоздавали, потом пришлось уничтожать -- с большими трудностями.
Роль главного уничтожателя сыграл Гаррисон Форд.)
  Нынешний человек -- продукт очень длительной эволюции, в кото-
рой разные компоненты его психики "притирались" один к другому
и к окружающей среде. И ведь даже такой отлаженный естественным
отбором продукт эволюции нередко сходит с ума или впадает в 
абсурд, причём это случается и с мощными (по нынешним меркам)
умами. Создавать нового человека таким, чтобы он заведомо не 
сходил с ума и не впадал в абсурд? Но для этого его создатели
должны сначала  хотя бы разобраться в том, что такое абсурд, 
сумасшествие, глупость, извращения, интеллект, эволюция и т. п.
Ведь это будет смешно, если люди, которые не в состоянии спроек-
тировать, к примеру, систему образования, способную подтягивать 
на хотя бы чуть более высокий уровень индивидуального развития 
нынешнюю породу людей, или систему самоораганизации личности, 
обеспечивающую теперешним людям возможность быть живучими и 
творчески эффективными, возьмутся делать "сверхчеловеков".

                            *  *  *

  Упование авторов на новые источники энергии, якобы безвредные 
для окружающей среды (на самом деле наверняка как-нибудь вредные:
гидроэлектростанции тоже когда-то считались безвредными) -- это
надежда сделать "капиталистческий" образ жизни выдерживаемым для
окружающей среды, предотвратить назревающую глобальную катастрофу 
природопользования. Но если одну проблему "капитализма" таким 
образом удастся ослабить, то другая проблема -- деградация чело-
века в условиях чрезмерного комфорта -- только усугубится, потому 
что пойдёт в рост "уровень жизни" (т. е. расширится область
применения вещей, заменяющих человеческие способности), сейчас
местами сдерживаемый дефицитом энергетических ресурсов и
стремлением затормозить загрязнение окружающей среды.

                            *  *  *

  Ущербна предложенная авторами модель глобального политического 
процесса. У них "новые кочевники" захватывают мир благодаря свое-
му превосходству в технологиях. Между тем, скорее, имеет место 
другое: всеобщее проваливание в потребительский абсурд. Некоторые 
провалились раньше и увлекают за собой других. Проваливаются поч-
ти все, у кого есть возможность. А те, у кого нет возможности
провалиться, мечтают о том, чтобы она была. Мир ХОЧЕТ быть
"захваченным".

                            *  *  *

  Ну, хотят враги России уничтожить её и действуют очень изощрён-
но. Это понятно Но зачем её спасать? Может, она и в самом деле 
плохая. А может, хорошая, но пришла её пора умереть, как однажды 
приходит пора умереть любой другой сущности. Вдобавок легче спас-
тись самому, чем вместе с Россией. Для этого можно, к примеру, 
перебраться в другую страну -- которой ещё не пришла пора уми-
рать. Потенциальных спасателей также расхолаживает то, что обычно
спасают одни, а плодами спасения пользуются другие -- которые и
спасать-то не думали (или спасали чужими руками).
  О том, что делать. На первое место следует ставить личное спа-
сение от деградации, достигаемое через принятие здравого (т. е.
умеренного) образа жизни. Это "ближе к телу", а значит, должно
больше греть. И это полезно, среди прочего, тем, что позволяет
размежеваться с псевдоспасателями, которые в прописывании своих
рецептов для страны исходят из собственных любимых пороков.
  Далее, в каком виде надлежит спасать Россию? Одни варианты её
предполагаемого будущего облика не живучи, другие не обеспечены
возможностями окружающей среды, третьи непривлекательны для боль-
шинства потенциальных спасателей.
  Спасение России должно мыслиться как...
1) средство личного спасения;
2) средство самоутверждения, самореализации, привлекательное для 
   энергичных личностей агрессивно-героического склада;
3) средство установления лучшего глобального порядка;
4) действие того же типа, что и, к примеру, спасение вымирающих
   морских черепах.

                            *  *  *

  Гл. 22: "О тайном государстве и 'островах будущего'."
  "Что мы предлагаем? За спиной этого бессильного и бессмысленно-
го государства создать ту самую Сеть метадействия, наше Братство.
То, что встанет во весь рост в час, когда пораженное проказой
государство-падальщик само по себе скончается."
  "Мысль, в общем, проста. Давайте оставим официальное государст-
во РФ тем, кого мы так не любим. Пусть они ожесточенно подсижива-
ют друг друга, бьются за высокие рейтинги и за места в своей
Думе, пусть машут трехцветными простынями и маршируют в майках с
портретом президента. Пускай эти олухи убивают друг друга в
борьбе за нефтяные скважины и за дурацкие телеканалы. А мы, люди
нормальные, создадим в России параллельный мир. Свои сообщества и
группы тех, кто делает чудесную технику и кто эту технику
встраивает в свой бизнес. Протянем нити связей друг с другом,
построим свои системы взаимопомощи, центры общения и досуга,
средства информации. Создадим свой, параллельный мир, который
вроде бы и не интересуется официальной политикой, а на самом деле
-- изменяет всю Россию."
  Основная сложность с параллельным государством состоит в том, 
что оно имеет такую же возможность загнить, как и государство
"основное", -- если не поняты и не устранены причины загнивания.
  А вот капиталистическая утопия (там же):
  "Представьте себе некий город с близлежащей сельской местнос-
тью, который начинает жить совсем новой жизнью. Ему не нужен 
Чубайс -- потому что у него есть новые компактные электростанции
и необычные отопительные системы отечественного изобретения. А
посему город не выворачивает карманы перед мафией Проводов и
Отопительных Монстров и гораздо больше денег тратит на детей, на
детские школы, дома творчества, школы и пособия старикам. Здесь
хорошо учат -потому что община устанавливает педагогам хорошее
жалованье. Здесь жители меньше пьют -- потому что жизнь их более
интересна. Люди здесь живут богаче, чем в окружающем мире -- и в
город устремляются потоки товаров. Здесь больше строят. В этом
городе просто красиво, а стражи порядка с хорошими заработками
давят преступность на корню. Здесь чиновники работают лучше,
потому что им хорошо платят. Здесь меньше налоги -- и потому тут
лучше развивается предпринимательство. К тому же в этом городе не
выживают никакие кавказская мафия или рэкет. Их просто
уничтожают."
  "Горожане на 'острове будущего' строят дешевые трехэтажные 
особняки по технологии Сибирякова, и каждый дом вырастает за
считанные дни. Жилищной проблемы больше нет -- здесь воцаряется
почти коммунизм. В этом городе бойко ездят автомобили отечест-
венных марок, но при этом бензина жители этого города потребляют
вдвое меньше, чем другие города с таким же числом авто. Почему?
Потому что здесь производят не бензин, а аквазин, да еще и ставят
на машины активаторы Деева, которые снижают расход топлива на
20-40 процентов."

                            *  *  *

  Западнизм -- не на одной доске с католицизмом, исламом, буддиз-
мом и т. п.: те были способны поддерживать общества тысячелетия-
ми, а западнизм уничтожает народы приблизительно за сто лет 
(прогноз на основе тенденций, наблюдаемых в Европе). Чем чище и
интенсивнее западнизм, тем скорее происходит уничтожение. Запад-
нистское общество продлевает своё существование, привлекая "чело-
веческий материал" со стороны. Можно даже считать, что западнизм
-- не идеология, а болезнь в идеологической сфере. Потому что
западнизм не совместим с жизнью. Это болезнь неочевидная:
убивающая медленно, но неизбежно.
  Западные общества имеют превосходство главным образом в техно-
логиях, обслуживающих болезненные влечения. Что касается превос-
ходства Запада в военной области, его можно довольно быстро уст-
ранить без чрезвычайных усилий инженерной мысли и промышленности. 
Соображения следующие:
1. В техническом развитии бывает выгоднее поспевать в небольшом
удалении от лидеров, чем идти впереди. При таком подходе можно
подсматривать и заимствовать хорошие идеи и учиться на чужих
ошибках.
2. В военном деле можно побеждать не только за счёт новейшего 
особо эффективного и особо дорогого оружия, но также за счёт 
хорошей организации, идеологической работы, стратегии, тактики,
агентурной и аналитической разведки, совершенствования "старых"
дешёвых средств ведения войны.
3. Доводить дело до "войны оружием" не обязательно: можно дости-
гать очень многого средствами психологической войны и дипломатии.
4. Те, кто драматизирует "техническое отставание" и отчаянно ищет
способы "догнать и перегнать" (к примеру., авторы книги "Оседлай
молнию"), -- заведомо работают на поражение России в её противо-
стоянии с Западом.
5. России нет смысла создавать в области военной техники что-то 
существенно новое, пока не обеспечено её идеологическое превос-
ходство над Западом: без достижения такого превосходства все
секреты будут уходить за рубеж -- к тем, у кого такое превосход-
ство есть. А чтобы достичь идеологического превосходства над
Западом, вовсе не обязательно обгонять его в области технических
инноваций: достаточно осознать, что 90% этих инноваций идут во
вред их создателям.
  Главное превосходство русских -- в их бедности. Это не шутка и 
не риторическое преувеличение. Надо заботиться о сохранении этого
превосходства и, может быть, даже об "умножении" его в некоторых
местах. Надо выжимать из своей бедности максимум того, что она
способна дать. Делать на неё опору, рисовать её знаки на своих
щитах. Не рвать на себе волосы по поводу "отставания", а сделать 
это "отставание" основой своей жизненной позиции: нам незачем
соревноваться с Западом в том, кто сделает человека более
зависимым от вещей.
  Чтобы довести до высокой степени совершенства и изготовлять для 
вооружённых сил в большом количестве простое оружие, униформу, 
снаряжение, средства жизнеобеспечения и т. п., не требуется 
огромных интеллектуальных усилий и денежных затрат. Между тем,
внешняя сторона военной деятельности государства существенно 
сказывается на его репутации у сограждан и иностранцев. Вдоба-
вок, указанные типы вещей бывают полезны не только в военном 
применении, но и в случае стихийных бедствий.
  Западоидные лидеры российского общества не в силах перевешивать 
в своей стране влияние Европы и США, потому что Европа и США для
западоидных россиян привлекательнее тем, что производят более
доступные и более "качественные" западоидские блага. Аналогично
КПСС в своё время проиграла Западу идеологическую войну, потому
что руководствовалась по существу западоидской идеологией и
пыталась состязаться с Западом в производстве западоидских благ.
А вот российские антизападоиды смогли бы противостоять кому
угодно, кроме более последовательных антизападоидов.

                            *  *  *

  "Оседлай молнию" своим бодрячеством напоминает мне книжку
Виктора Пекелиса "Твои возможности, человек!", довольно популяр-
ную в 1970-е: всё столь же потрясающе и столь же бесполезно, а
для для людей с недостатком здравого смысла даже вредно местами.
  Одна из ключевых идей авторов: "У нас тут толпа изобретателей с
кучей технических новинок, которые быстро решат большинство ваших
проблем". Но дело в том, что эти новинки если не создадут новых
проблем непосредственно, то создадут их косвенно: возможно, через
высвобождение каких-то ресурсов, которых раньше не хватало на
что-то вредное.
  Людям надо научиться пользоваться "вещами вообще". Научиться
обеспечивать разумный набор качеств давно известным и широко
используемым типам вещей.
  Людям надо навести порядок в головах, перестать заниматься 
ерундой (в том числе на работе), и это высвободит огромные интел-
лектуальные ресурсы.
  Прежде чем браться за формирование суперинтеллектуальных сверх-
человеков, следует отыскать формы социальной организации, которые 
позволяют эффективно использовать те здравые таланты, которые 
есть.

                           *  *  *

  О победоносности одержимых личностей. "В оседлай молнию!":
  "Но внезапно случилось невероятное: появились вожди и воена-
чальники, которые стали действовать словно безумцы, нарушая все
каноны и правила, пренебрегая расчетами. И эти безумцы стали
выигрывать!" "Наш враг окажется лицом к лицу с умными фанатиками,
которые смогут спасти свои стратегические ракеты от уничтожения
высокоточным оружием США. И эти священные безумцы просто покажут
всему миру, что не остановятся перед возмездием." (ч. I, гл. 2)
  По этому поводу можно заметить следующее. Из ста "безумцев" 
достигает успеха, может быть, только один. Но приходит (точнее, 
пробегает мимо) поверхностный исследователь и начинает страстно 
рассуждать: вот видите, чтобы достичь успеха, надо быть безумцем! 
Но тот ли это успех, какой нужен? И каков процент не-безумцев в 
числе добившихся правильного успеха? И много ли добившихся успеха 
среди действительно добивавшихся его не-безумцев? Псевдоисследо-
ватель не только не знает этого, но даже не сознаёт существеннос-
ти своего незнания. Но он не может упустить возможность эффектно 
и безнаказанно потрещать насчёт успеха безумцев.
  А всё-таки что за успех получается у безумцев? В самом лучшем
случае какая-нибудь блестящая частность в неблаговидном целом,
которая в конечном счёте лишь продлевает порочное существование
этого целого.
  Иногда бывает следующее. "Безумщик" случайно находит эффектный
ход (или набор ходов) и за счёт этого прорывается вперёд на неко-
тором промежутке времени. По трупам других "безумщиков". Но когда 
требуется уже другой эффектный ход (или набор ходов), потому что 
первый "исчерпал себя", тогда "безумщик" терпит неудачу. Случайно 
угадать во второй раз не получается, а тонко рассчитать или под-
смотреть у других он не способен. Поэтому для больших дел нужны 
не "безумщики," а только "слегка припыленные": люди, способные 
сочетать вдохновение и расчёт.
  Наконец, что за безумцы имеются в виду? Ну, самый яркий пример 
-- Гитлер. Ну, ещё набирается десятка два полководцев и револю-
ционеров. Изобретатели и учёные потом всякие. Но лучше пораньше 
сказать "стоп": это не правильно -- мешать в одну кучу людей,
которые подвержены эпизодическим вспышкам вдохновения, и людей,
которые строят свою деятельность преимущественно на порывах и
бреде. А когда нет более-менее чёткого критерия для выделения
безумца, разговор об эффективности безумств -- пустоватый.

                            *  *  *

  Две основные вредности исследуемых произведений:
1. Поддержка (даже акцентирование!) мифа об отставании России в 
   "развитии вообще". На самом деле речь должна идти о меньшей 
   втянутости России в некоторые дегенеративные процессы.
2. Реанимация (в новой редакции) мифа о том, что Россию спасёт
   (от её псевдоотставания) "частный капитал". Очень многие из
   россиян стали терять веру в благостность "частного капитала", 
   и два талантливых публициста решили подновить эту идеологему.

                            *  *  *

  Берлин 2050 г. Двое полицейских патрулируют улицу. Останавлива-
ются возле пьяного, лежащего на асфальте. Один достаёт из кармана
у пьяного документ, читает и говорит другому: "Подывись,
Голопупенко, якую смешную фамилию вин мае: Мюллер!" 
  Вот так некоторые в народе воспринимают военно-техническое 
превосходство Запада.

7.10. Майкл Новак.
  Книга Майкла Новака "Дух демократического капитализма". На куп-
ленном мной в букинистическом магазине экземпляре проштампована 
надпись: "Подарено отделом общественных отношений посольства 
Соединённых Штатов. Минск. Беларусь." Ну-ну, стараются. Надеюсь,
у западоидов это важная в идеологическом отношении книга. А то 
едва в кого-нибудь из их авторитетов вцепишься, как тебе тут же 
заявляют: да он ведь устарел, и мы давно уже молимся на другого!
................................................................
................................................................

                            *  *  *

  К вопросу, почему Запад гниёт, но никак не сгниёт. Потому что 
на смену сгнившим приходят новые -- со стороны. Запад затягивает 
людей, как воронка. Явное гниение Запада началось тогда, когда 
численность коренного населения стала сокращаться, а иммиграция 
стала преобладать над эмиграцией. Западоиды вымирают в среднем 
за два-три поколения. Это довольно медленно, потому не очень 
заметно и позволяет всё ещё довольно убедительно болтать о пре-
имуществах западного образа жизни.

                            *  *  *

  Современный "демократический капитализм" потому и имеет ХРИС-
ТИАНСКОЕ идеологическое обоснование, что рациональной критики он 
не выдерживает.


7.11. Юрий Мухин.
  Книга "Как уродуют историю твоей Родины?". О "катынском 
расстреле". Я упивался этой великолепной прозой. Стр.6-8:
  "В сентябре 1939 года гитлеровская Германия начала войну с 
Польшей, правительство которой упорно не верило, что немцы на 
Польшу нападут. А когда немцы напали, то поляки их обманули: 
польская армия уже через три дня войны начала быстро удирать от 
немцев, причем впереди солдат удирали офицеры и генералы. А 
поскольку территория Польши ограниченна, а хваленые немецкие 
танковые и моторизованные дивизии не способны были догнать 
храбрую польскую армию на длинных дистанциях, то Польша облаго-
детельствовала своим разбегающимся как тараканы воинством всех 
соседей: Венгрию, Румынию, Литву, Латвию, тысяч 300 польского 
воинства из 3,5-миллионной польской армии неожиданно досталось 
и Советскому Союзу."
  "Получив это польское счастье, СССР встал перед вопросом: что 
с ними делать? Законное польское правительство мир с немцами не
подписало, а просто удрало в Румынию, позволив румынам себя аре-
стовать и интернировать, в связи с этим Польши, как государства,
не стало, то есть некому было возвращать интернированных польских
военнослужащих после войны, не с кого было требовать деньги за их
содержание. И просто выгнать поляков из СССР тоже было нельзя,
поскольку некие польские 'политики', добежавшие до воюющих с
Германией Франции и Англии, организовали еще одно правительство,
так называемое 'правительство Польши в эмиграции', которое было
'законным' постольку, поскольку его таковым считали воюющие с
Германией Франция и Англия. И это правительство само собой
имитировало с немцами войну. Нейтральный Советский Союз попал в
трудное положение: если передать оказавшихся у него польских
военнослужащих немцам, то это будет недружественный акт по
отношению к Англии и Франции, если их просто выкинуть за любую
другую границу, то есть дать добраться до Англии и Франции, то
это будет недружественный акт по отношению к немцам. А в ноябре
1939 года дело стало еще запутаннее. СССР вернул буржуазной Литве
ее столицу Вильнюс и Виленскую область, которые еще в 1920 году
Польша захватила у Литвы. Придурки польского правительства в
эмиграции (тогда они сидели во Франции) обиделись и объявили СССР
войну, превратив тем самым 300 тысяч польских солдат и офицеров
на территории СССР из интернированных (арестованных в нейтральной
стране до окончания войны) в действительно военнопленных. Ну и 
что теперь СССР должен был делать? С польскими солдатами было 
проще: их направили на работу в экономику СССР, давали ссуды на 
строительство домов -- делали все, чтобы солдаты осели в СССР и
стали его гражданами. Но согласно международному праву пленных
офицеров нельзя было заставлять работать, и пленные польские
офицеры это свое право требовали исполнять. Конца войны не было
видно даже приблизительно: на Западном фронте немцы и французы с
англичанами сидели друг против друга в окопах и не стреляли.
Сколько же СССР должен был содержать на шее советского народа 
примерно 12 тысяч ленивых мужиков?" 
  "И СССР поступил единственно возможным способом -- польские 
офицеры были осуждены как враги СССР (а они ими и были) на нес-
колько лет лишения свободы. Теперь их, как заключенных, можно 
было заставить работать, но, главное, их можно было в любой 
момент амнистировать и отпустить за границу, не вызывая этим
претензий -- их бы отпустили не как военнопленных или интерниро-
ванных, чего во время войны делать нельзя, а как отбывших наказа-
ние заключенных.
  "Содержались польские офицеры в лагерях под Смоленском, а 22 
июня 1941 года немцы нападают на СССР и уже через месяц окружают 
советские войска в районе этого города. Охрана лагерей попыталась 
вывести поляков из окружения, но с охраной ушли единицы, часть
офицеров сбежала в Польшу, но основная масса осталась ждать нем-
цев, надеясь пересидеть войну теперь уже у них в плену. И немцы 
в целом поступили логично, здраво решив, что такие 'офицеры' 
никому и даром не нужны, и расстреляли этих польских офицеров 
частью на территории пионерского лагеря смоленской промстрахкас-
сы, а частью в других удобных местах. Так закончили свой путь 
польские трусливые негодяи, которые обжирали свой народ, обещая, 
что защитят его, если начнется война, а когда война началась, то 
эти негодяи стали делать все, чтобы пересидеть эту войну в плену. 
Сейчас все стонут, что конец этих офицеров был ужасен, но на 
самом деле он был справедливым."

                              *  *  *

  Обратим внимание на следующее. Польское правительство объявило
СССР войну уже после падения Польши. Таким образом, СССР в 1939-м
не ударял в тыл героическим полякам, а взял себе то, что они уже
потеряли. 
  Вполне возможно, что русские всё-таки расстреляли пленных 
польских офицеров под Смоленском в июне 1941-го. Без письменных
приказов. Просто потому, что из-за стремительности немецкого
наступления не было возможности их эвакуировать. Есть несколько
фактов не в пользу этой версии, но их можно как-то объяснить.
Скорее всего, эта версия ошибочная, но её тоже надо рассматри-
вать. И она "сталинского режима" не дискредитирует.
  Варианты объяснения фальшивых документов, якобы доказывающих
катынский расстрел.
1. До разоблачения катынских фальшивок поляки верили в катынский
расстрел. И вложили много сил в разработку этой темы. Наверное,
выделили большие деньги на добычу доказательств в советских
архивах. А поскольку доказательств не находилось, а деньги были,
то нашлись желающие обмануть польских заказчиков (или, скорее,
американских). Заказчики временно обманулись, потом разобрались,
но признаваться не было желания, и решили оставить дело в мутном 
состоянии.
2. У заказчиков был значительный пропагандистский интерес в поло-
жительных результатах поиска. Если бы доказательства не появи-
лись, пропагандистский результат оказался бы обратным желаемому. 
Поэтому когда стало ясно, что подлинных доказательств не будет, 
заказчики согласились на фальшивки.
  О странной роли КГБ в этом деле. Зачем было лгать когда хватало
доподлинных доказательств всяких сталинских "зверств"? Возможные
объяснения.
1. Обыкновенная продажность в сочетании с не очень большими 
умственными способностями.
2. Наоборот, была задумана блестящая операция по разоблачению
перестроечных "разоблачителей", с которой можно было начать
контрнаступление против западнизаторов. Но потом от операци 
отказались: нашли общий язык с новой властью. Или же случился 
какой-то срыв, к примеру, умер руководитель этой операции.
  Глупые действия иногда можно выдать за попытку реализации 
умнейшего плана, которая сорвалась из-за того, что план был 
слишком сложным, слишком размашистым, слишком блестящим.

                              *  *  *

  Привлекательные образцы свободного выражения мыслей в рассмат-
риваемой книге:
  "Приход к власти безмозглого Горбачёва и его команды оставил 
Советский Союз без управления. Этот пятнистый кретин спилил сук, 
на котором сидел, а упав с вершины на помойку, делает вид, что 
он именно этого и хотел из-за своей приверженности 'общечелове-
ческим ценностям'..." (стр. 11)
  "...суды России надёжно укомплектованы негодяями, готовыми на 
любую подлость в угоду правящему режиму." (стр. 195)
  "У умственно неполноценных людей есть очень неприятное свойст-
во, которое начинаешь выяснять только тогда, когда видишь, как 
они исполняют порученное им дело. Идиоты, особенно если они имеют
высшее образование или ученую степень, слушая задание, никогда не
задают вопросов, не уточняют, не пытаются вникнуть в суть того,
что от них требуется. Они сидят с таким видом, как будто все
понимают, хотя на самом деле не понимают ни черта. Видимо, они
боятся, что если будут задавать вопросы, то начальник решит, что
они глупы. А дальше они с умным видом идут исполнять задание и
воротят такое! Только после этого начинаешь понимать, какому ослу
ты это задание дал. Думаю, то же случилось и с непосредственными
исполнителями фальшивок по Катынскому делу. Когда Пихою и тех,
кто фабриковал фальшивки вместе с ним, вызвали, чтобы объяснить,
что именно в фабрикуемых фальшивках должно быть написано, им на-
верняка объяснили все ключевые моменты фабрикуемой геббельсовцами 
версии -- и кто расстрелял, и по чьему заданию, и где, и где они
похоронены, -- а пихоевские придурки сидели молча с умным видом
все понимающих интеллектуалов." (стр. 210) 
  Я бы только уточнил, что те, кто давали поручение, возможно,
тоже умственно неполноценые.

                              *  *  *

  Поупивавшись великолепной прозой, я ужаснулся. Одно дело -- 
тенденциозно подбирать факты и потом их специфически истолковы-
вать: может, ты и в самом деле так сильно веришь в либерализм и 
миссию Запада. И совсем другое дело -- заниматься производством 
фальшивок, да вдобавок с целью испачкать родную страну. Да ещё в
отсутствие необходимости бороться за свою никчемную жизнь. Если
ОНИ склонны запросто подличать с таким размахом, от них можно
ожидать ВСЕГО. А поскольку они, похоже, ещё и придурки через
одного, а то и чаще, от них бессмысленно ожидать рациональности.
Иными словами, переговоры, компромиссы и борьба по правилам в
отношении их совершенно неприемлемы, и надо либо не вступать с
ними в "боевое соприкосновение" совсем, либо нападать на них вне-
запно и уничтожать их всеми доступными способами, с максимальным
напряжнием сил. Уничтожать, как смертельную заразу. Пока они не
уничтожили тебя. Они -- нелюди из фильма ужасов. Нечистая сила в
человеческом облике. Вне закона, вне морали, вне человеческих
отношений.


                            *  *  *

  Ещё одно великое произведение того же автора, стоившее мне 
суток "книжного запоя": "Крестовый поход на восток".
  Мухин изображает Сталина великим читателем:
  "Если читать по одной книге в день (норма чтения у Сталина была 
300-400 страниц), то на прочтение тех 5,5 тысячи томов, которые
Сталин изучил, потребуется 15 лет непрерывного чтения! А ведь в
его библиотеке было 20 тысяч томов. Пусть значительная часть из
них была справочной литературой, но ведь остальные книги Сталин
тоже по меньшей просмотрел, раз оставил их при себе. Есть основа-
ния считать, что Хрущёв и Игнатьев убили самого образованного 
человека XX столетия."
  Как умник ни старается, а непременно где-нибудь вляпается. Ну 
ЗАЧЕМ человеку столько читать?! И что, кроме самого поверхност-
ного, можно понять и усвоить при чтении даже только 200 страниц в
день? И если так много читать, то когда же думать о прочитанном?
Я не говорю уже о работе...
  Многочитающие -- это аддикты, сбегающие от жизни к книгам. А
эрудиты -- и вовсе сволочи, путающиеся со своей недопереваренной 
смесью чужих заблуждений под ногами у толковых людей.
  Сталин на эрудита не похож ни в малейшей степени. Он в худшем
случае тянет на умеренно почитывающего, хоть и курильщик.

                            *  *  *

  Далее Мухин цитирует некого Д. В. Колесова по поводу тезисов
Сталина "О политической стратегии и тактике русских коммунистов"
и статьи "К вопросу о стратегии и тактике русских коммунистов"
на основе этих тезисов (5-й том "Сочинений"):
  "Если оценивать содержание этих работ по общепринятым в науке 
критериям, то выводов здесь больше, чем на очень сильную докторс-
кую диссертацию по специальности 'политология' или, точнее, 
'политическая технология'."
  Резюме Мухина: "...по существующим ныне критериям, Сталин по
достигнутым научным результатам был бы доктором философии ещё в 
1920 г."
  Я указанные работы Сталина прочёл. Написано неплохо, хоть и в 
марксистском ключе. Различение "лозунгов пропаганды", "лозунгов 
агитации", "лозунгов действия" и "директив" -- это, наверное, 
новое. Может быть, даже сталинское. Правда, в "К вопросу..." 
Сталин говорит: "Настоящая статья должна быть рассматриваема 
как сжатое и схематическое изложение основных взглядов тов. 
Ленина." Так кто у нас "доктор философии" -- Сталин или Ленин?
  В первой упомянутой статье 25 страниц, во второй, частично её 
дублирующей, и вовсе 20. Что-то не очень объёмная у Сталина "док-
торская". Апологеты утверждают, что "выводов здесь больше, чем 
на очень сильную докторскую", но выводов можно набросать за день 
хоть на три докторские, а сложность в том, чтобы эти выводы обо-
сновать и вдобавок защитить своё обоснование от оппонентов. Таких 
подпольных "докторов", как Сталин у Колесова и Мухина, у нас тьма 
тьмущая: бывает, что даже в одной газете -- сразу два или три 
блестящих прорыва в гениальность. Зачастую даже без сколько-
нибудь значительной эрудиции.

                            *  *  *

  Достаточной причиной нападения Гитлера на Польшу (вместо того,
чтобы в союзе с Польшей нападать на СССР) могло быть стремление
попрактиковаться в не очень тяжёлой войне перед тем, как ввязы-
ваться во что-то серьёзное. То есть вовсе не происки сионистов, 
как это представляет Мухин.

                            *  *  *

  Мухин пишет: "А Польша рвалась в войну с СССР, мечтая о 'Ржече
Посполитой от можа до можа'." (гл. 6) На самом деле по-польски 
это будет "o Rzeczy Pospolitej od morza do morza", а в русской
транскрипции "о Жэчы Посполитэй од можа до можа". Надеюсь, наш
великий аналитик не презирает "чужой страны язык и нравы", а
всего лишь страдает отсутствием сталинской эрудиции и нехваткой
времени на обращение за помощью к тем, кто мог бы его слегка
проконсультировать в мелочах.

                            *  *  *

  О штурме "линии Маннергейма". Мухин считает это доказательством
того, что Сталин не имел намерения захватить Финляндию: "Уверен, 
что даже дурак не полез бы ее захватывать через Карельский пере-
шеек, поскольку именно в этом месте у финнов были в три полосы
укрепления 'линии Маннергейма'. А вот на тысяче километров
остальной границы с СССР у финнов ничего не было. Кроме того, по
зимнему времени эта местность была проходимой. Наверняка любой,
даже дилетант, будет планировать вход войск в Финляндию через
незащищенные участки границы и ее расчленение на части, лишение
связи со Швецией и выхода к берегам Ботнического залива. Если
иметь целью захват Финляндии, по-другому действовать нельзя. 
И т. д." (стр. 186)
  Мне же кажется, что штурмовать "линию Маннергейма" было не 
нужно в любом случае: в войне вовсе не обязательно наступать на 
той территории, которую хочешь приобрести: захватывай ту часть 
земной поверхности, которая необходима для скорейшего достижения 
победы с меньшими затратами, а потом, при подписании мирного 
договора, требуй территорию, которая тебя интересует в конечном 
счёте.
  "Линия Маннергейма" располагалась в 32 км от Ленинграда. Соору-
жение велось в 1927-39 гг. Наверное, чтобы добро не пропадало,
было разумно просить финнов о переносе границы только до этой
"линии". Если для Сталина было приемлемо отодвинуть границу ДО
"линии Маннергейма", то зачем было по Мухину эту "линию"
штурмовать? По-моему, её штурмовали для того, чтобы война была 
больше похожа на справедливую.
  Длина у "линии Маннергейма" всего-то 135 км. Кстати, "впослед-
ствии все её сооружения были разрушены" ("Военный энциклопедичес-
кий словарь"). Ну, не уроды?! Это же ПАМЯТНИК! Но уроды даже СВОЁ
крушат без разбора, при малейшем поводе. Что уж там говорить о 
финском.
  Я полагаю, что захват Финляндии предусматривался как один из 
вариантов завершения войны (в больших делах всегда готовят нес-
колько возможных "шагов"), но потом этим вариантом не воспользо-
вались. Основная же причина отказа от него была, скорее всего, в 
том, что, в отличие от населения западной Белоруссии, западной
Украины, Литвы и т. п., большинство финнов не хотело Советской
власти, а вешать на себя сложности их оккупации Сталину было ни 
к чему. Возможно, Сталин также решил не создавать себе дополни-
тельные проблемы в международных отношениях. Между прочим, отказ
СССР от оккупации Финляндии -- свидетельство в пользу того, что 
Прибалтику он не оккупировал, а присоединил на более-менее 
"добровольных началах". (О том, как Сталину виделись последствия 
распространения революции "на штыках", сказано в его работе "К 
вопросу о стратегии и тактике": "...мы, недооценив силу нацио-
нального момента в Польше и увлёкшись лёгким успехом эффектного
продвижения вперёд, взяли на себя непосильную задачу прорыва в
Европу через Варшаву, сплотили против советских войск громадное
большинство польского населения и создали, таким образом,
обстановку, аннулировавшую успехи советских войск под Минском и
Житомиром и подорвавшую престиж Советской власти на Западе." --
"Сочинения", т. 5 , стр. 167)

                            *  *  *

  Усилиями блестящих эрудитов, проницательных аналитиков и просто
больших патриотов со Сталина убедительно сняты уже почти все гну-
сные обвинения. Я рад. Но один грех всё-таки остался: голод на 
Украине в 1930 г. Но я верю, что Мухин справится и с этим.


7.12. Сергей Кара-Мурза.
  По поводу очередной толстой книги защитника "советской цивили-
зации". Книга называется "Потерянный разум". Несмотря на множест-
во верных частностей (ну, представляющихся верными), книга в 
целом ошибочна и малополезна, потому что выстроена на ошибочной 
идее: на самом деле никакого разума, который можно было бы поте-
рять, у советской интеллигенции по большому счёту не было.
  Нет, людей с хорошими умственными задатками в среде советской
интеллигенции имелось, конечно же, очень много, но эти умники так 
основательно мешали друг другу жить и работать, что об их коллек-
тивном разуме можно говорить только пренебрежительно. Разумность 
общества определяется не количеством и не долей умных людей в 
нём, а тем, в какую систему они вставлены. Общество способно 
нейтрализовывать очень большое количество умников. Человек с
интеллектуальным талантом и здравыми моральными установками может
всю жизнь бодаться с системой и достигнуть лишь ничтожных резуль-
татов как в творчестве, так и в карьере. Система, даже очень
уродливая, много сложнее и мощнее любого индивида и подавляет
любую опасную для неё инициативу ещё до того, как эта инициатива
станет значительной силой. Когда же система рушится, из её
обломков в основном стихийно и случайно складывается другая
система -- не намного лучше, а то и хуже предыдущей, и взаимная
нейтрализация умников продолжается.

                            *  *  *

  Советское общество было системой, выстроенной на порочном осно-
вании и державшейся на лжи и демагогии. А вдобавок с неприличной 
тайной рождения (являлось продуктом деятельности припыленных 
еврейских революционеров). Жить в этом обществе было можно, чув-
ствовать удовлетворение от жизни -- нет. Советское общество
кончилось в основном потому, что перестало приближаться к им же
провозглашённым целям. Оно больше не могло убедительно пообещать
ничего хорошего: лишилось положительной перспективы. Иное дело,
что надо было не ломать его, а понемногу исправлять.
  В конце 1980-х основная масса "советского народа" ненавидела
советскую власть не потому, что прошла обработку подрывной запад-
ной пропагандой, а потому что было за что. Эту власть защищали
лишь недоумки и материально заинтересованные нравственные уроды.
И из того, что стало много хуже, вовсе не следует, что надо было 
терпеть старое.
  Порочное основание советской системы -- принцип "всё более пол-
ного удовлетворения потребностей трудящихся". Сам по себе в ко-
нечном счёте разрушительный, он вдобавок ещё и не мог быть реа-
лизованным (в качестве приятного способа вырождения) успешнее,
чем на Западе, -- не столько потому, что в России холодно и сухо,
а в Европе тепло и влажно, сколько потому, что лживая идеология и
бюрократическая организация тормозили развитие.

Выстрел из гранатомёта. Момент вылета реактивного снаряда из ствола. Кадр из фильма "Clear and Present Danger" (США, 1998).